Третий проект

Удар. Земля вибрирует и уходит из-под ног…

Взлететь. Взлететь пока не позд…

Нет, уже поздно… Тугая волна обжигающего воздуха валит с ног, скручивает тело и тащит вместе с пылью, камнями и обломками… дикая боль…

Кровь… почему она коричневая?

Обрыв… крылья сломаны

(какие к черту крылья?)

и ничем не могут помочь….

Удар… темнота…

Тела больше нет, а есть только…

…что-то красновато-прозрачное, полное страха — дикого животного ужаса и стремления…

… мертвецы с полопавшейся коричнево-зеленой кожей и обнажающимися костями на фоне желтоватой слизи… они всюду… вылезают из земли и приближаются вихляющей походкой… они что-то шепчут… чтобы не остаться с ними навсегда, надо…

…лететь, стремительно лететь вверх, сквозь межзвездную черноту, чтобы снова…

… — всё под контролем, ментальный фон объекта исследования полностью сохранен, сейчас вы сможете понаблюдать за его поведением, — говорит Георгий Алексеевич…

… какой объект исследования и ментальный фон?

… да какая разница, это Георгий Алексеевич о чем-то своем, а я… я же не доделал отчет об отработке режима генератора… сейчас мне от него достанется… опять придется сидеть допоздна… хочется домой, к Наде, Андрею и Кате. Надя уже, наверное, приготовила борщ… она будет ругаться, что я опять задерживаюсь… надо позвонить домой… интересно, что Катя получила за контрольную по математике… телефон… где он?

И почему так чешется тело? Я что, уже и помыться не успел из-за этой работы? И почему у меня…

…так болит голова… И почему я вообще здесь… где? Это же… кабинет Георгия Алексеевича с аккуратными стопками книг на столе и в шкафу, портретом Эйнштейна, пейзажами Шишкина и демонстрационным экраном на стене… но почему я здесь спал в мягком кресле? Почему на мне скафандр и шлем? Я пришел прямо с объекта…

…коллайдер… запуск на полную мощность, а потом… о черт… что ЭТО было???

— Здравствуйте, Виктор Николаевич, — голос академика Фролова исходил сбоку, от окна, и был приглушенным, доброжелательным и участливым. Испуганно посмотрев на него, Виктор с удивлением отметил, что на затылке Георгия Алексеевича был какой-то твердый вытянутый колпак, а сам он как будто помолодел — на заостренном волевом лице почти не осталось морщин, исчезла лысина, а глаза…

Виктор на мгновение зажмурился, то ли не веря увиденному, то ли не желая это видеть, но когда через мгновение снова взглянул на академика… нет, они были не бездонно-черными с красноватыми зрачками, а, как всегда, карими, проницательными и немного насмешливыми.

— Не бойтесь, — улыбнулся Фролов. — Вы, наверное, прежде всего хотите знать, что здесь происходит? А как вы думаете, что здесь вообще должно происходить? Чем мы с вами каждый день занимаемся?

— Ну… исследованиями… экспериментами, но… — пробормотал Виктор, не решаясь начать задавать вопросы.

— Вот именно. И эксперименты продолжаются, только… на несколько другом уровне, и мы по прежнему в них участвуем. Вы, главное, успокойтесь и воспримите всё это как необычный эксперимент. И еще заранее попрошу — не надо истерик, ведь это просто бессмысленная трата энергии и сотрясение воздуха, которое ничего не может изменить. И резких движений тоже не надо. На всякий случай предупреждаю — одним движением пальца я могу в любой момент включить универсальный когерентный нейропарализатор. Он временно отключает сознание у всех живых существ в радиусе двух с половиной километров отсюда. Мне пришлось применить его час назад, благодаря чему вы сейчас и находитесь здесь, а не…

Георгий Алексеевич набрал что-то на клавиатуре и указал на экран.

Птицелюди в лохмотьях со всех сторон пикировали на него, а один из них уже почти дотронулся когтями до шеи, прежде чем все упали замертво на пыльный асфальт между двумя запустелыми зданиями с выбитыми стеклами… перемотка… и робот, нет, не робот, а академик Фролов в экзоскелете, поднимающий Виктора с заросшего репейником газона и несущий его в главное здание.

От расставания с последними надеждами на то, что случившееся было не более чем кошмарным сном, в глазах потемнело, и Виктор стал медленно заваливаться набок…

— Возьмите себя в руки, — голос Фролова доносился как сквозь стену. — Ну, пускай это будет не эксперимент, а фильм, в котором вы играете одну из главных ролей. Ведь вы же любите фантастику с элементами хоррора? Или интеллектуальные игры? Вот давайте поиграем — вы задаете мне любые вопросы, которые придут вам в голову, а я честно на них отвечаю. Это тоже часть эксперимента — какие именно вопросы вы будете задавать в первую очередь и как быстро составите для себя полную картину происходящего. А потом вы сделаете свой выбор — совершенно добровольно, без всякого давления со стороны, и весь кошмар закончится в любом случае, что бы вы ни выбрали, — Георгий Алексеевич говорил мягко и нежно, как отец, успокаивающий испуганного плачущего малыша.

— Что случилось с людьми? С моей женой Надей и детьми Андреем и Катей всё в порядке? — хрипло произнес Виктор через полминуты, когда способность трезво мыслить начала возвращаться к нему, постепенно вытесняя шок и дурноту.

— Хороший вопрос. Наверное, самый лучший, потому что он означает, что вы в любой ситуации способны сохранить доброту и остаться Человеком, — с серьезностью и сочувствием в лице ответил академик. — И вместе с тем плохой, потому что… впрочем, смотрите…

По экрану медленно поплыли огромные разноцветные здания на фоне зеленоватого неба с оранжевыми облаками и стремительно пролетающими дисками разных размеров, а еще…

… летающие люди… то есть существа с двумя ногами, четырьмя руками и парой белых крыльев… нет, у них не было когтей, а только семь обычных пальцев на каждой из конечностей и розовая кожа, почти такая же, как у людей. Они взлетали и приземлялись, ходили и водили куда-то детей, разговаривали, обнимались на скамейках, что-то делали в помещениях и играли в мяч в воздухе и на площадках с зеленой травой…

— Они там, в созвездии Персея… точнее, их энергоинформационные матрицы, или души, если угодно. Там наш новый дом, а здесь остались только старые оболочки в качестве объектов наших экспериментов, — прокомментировал Григорий Алексеевич и пристально посмотрел на Виктора в ожидании следующих вопросов.

— Но они живы? И что с ними произошло здесь? — сдавленно пробормотал Виктор.

— И да и нет. Там они в любом случае возродятся в новых телах, но как они будут жить, будет зависеть от вашего выбора. А здесь… их тела живы, мы наблюдаем за ними, но я бы не советовал вам на них смотреть, ведь вы же видели тех, в кого превратились люди.

— Я все равно хочу их видеть! Какой выбор я должен сделать? И почему я… почему мы остались прежними? Дело в моем скафандре и этом вашем…, — догадался Виктор, проведя рукой над своим затылком и имея в виду странный головной убор академика.

— Ну что же — результат эксперимента и положительный и отрицательный одновременно. С одной стороны, вы сохранили человечность, а ваш интеллект даже усилился, а с другой — теперь я почти уверен, какой выбор вы сделаете, хотя мы и надеялись на другое… — задумчиво сказал академик и, обратившись к закрепленному на стене устройству, похожему на обычный компьютерный роутер, спросил:

— Вы всё слышали? Продолжать беседу в интерактивном режиме или перейти к лекции?

Потом он пристально посмотрел на монитор ноутбука и через несколько секунд произнес: