Даша Пар
Охота на зверя. Часть вторая
***
— Быстрее!
Лошади вскачь, скорость запредельная. Поворот головы — догорающие угли заката, а вокруг холодная зимняя пустыня. Негде спрятаться, негде укрыться. Только впереди крупный замок из камня, башни, бойницы, часовые и огонь. Горит ярким пламенем в этой тьме, последний ориентир. За спиной надвигающаяся метель, зимняя пурга, холодная и яростная. Небольшой отряд то успевал оторваться, то кружился в снежной мгле, стараясь вырваться из ловушки зимы. Но сегодня ситуация изменилась. Что-то тёмное и мрачное притаилось в снежной пурге, что-то злое бродит меж деревьев, сначала пугая членов отряда, затем забирая по одному отставших или уединившихся. А потом был найден обглоданный труп и стало ясно, что если не поторопиться, выбраться к людям не удастся никому. Опасность сорвала небольшой караван с места, заставил охранников рьянее отнестись к своим обязанностям, неустанно следить за окружающим лесом, будучи готовыми в любой момент сорваться с места и напасть на неприятеля.
Каждый знал, что за ними следует, каждый был готов выть от отчаяния, ведь преследователи никогда не отступали. Зимний колючий ветер впивался в лица отчаявшихся, заостряя хмурые лица охранников.
И вот финал пути. Прямая стрела дороги, кони несущиеся вскачь. А за спиной смерть, холод и мрак. Пришпорить коней, всем известно, после заката никто не откроет двери. Традиция, возобновившаяся после стольких лет. Люди спешат, набирая скорость, не обращая внимания на тех, кто позади.
— Ворота! — закричал тот, кто впереди.
Они успели, ворота ещё открыты, осталось совсем чуть-чуть.
— Сзади! — раздался из сердцевины отряда встревоженный сорванный голос. Если бы кто обернулся, то увидел бы загонявших отряд стаю хищников. Белоснежные твари, выходцы из самой преисподней. Белые упыри. Пятнадцать особей, крупная стая смертоносных хищников, тенью летящих вслед людям.
— Ворота! — вновь раздался крик и до людей внезапно дошло, что за собой они тащат и как на это отреагируют люди из крепости. Ворота опускались чертовски медленно, давая отряду крохотный шанс успеть.
А затем одна из лошадей оступилась. Копытом провалившись в яму, ломая до хруста, жалобного ржания, роняя с себя седока — молодую женщину на сносях. Падая, она теряется в снегу, слетая вниз по небольшому склону.
— Эвредика! — отчаянно кричит немолодой мужчина, придерживая коня.
Времени всё меньше и меньше, он понимает, что не успеют. Никто другой, ни охрана, ни сотоварищи, никто не остановился ради чужой беды. Все поскакали мимо, оставляя пару наедине со смертью. Мужчина спрыгнул с коня, погрузившись в снег, неловко переставляя ноги, побежал к кричащей от боли жене. Подвернула лодыжку. Подхватив причитающую беременную жену, потащил её наверх, понимая, что они скоро умрут. Его полубезумный крик пронёсся над долиной, заставляя как выживших, так и хищников ускорить свой бег.
Посадив дорогую на коня, поцеловав в губы, ударил по крупу, отправляя жену вслед успевшим, а сам развернулся, приготовившись принять смерть.
Он умер прежде, чем смог увидеть, как лошадь на полном скаку врезается в деревянные ворота, как жена падает на землю, крича от боли и страха. С такого расстояния он решил бы, что она умерла, но это было не так. Ворота приподняли на чуть-чуть, чтобы она могла забраться внутрь. Лошадь была оставлена умирать.
С тяжестью опустившись вниз, ворота отрезали крепостной городок от внешнего зимнего мира на дни, а то и на недели, если судить по той метели, что завывала за порогом городка.
— Слышал, сколько их там?
— Говорят несколько десятков…
— Больше пятидесяти!
— И всё это к нам? Принесли на хвосте купцы…
— Беременная жива хоть? Столько нервов из-за бабы…
— Конь долго ржал, пока его эти твари пожирали. Налетели, как стервятники, всё покрыли, твари!..
Нестройный гомон в таверне перекатывался из угла в угол, перемалывая одну и ту же тему — такой впечатляющий приезд купцов. Метель и белые упыри плохо сказывались как на приезжих, так и на городских жителях. Сейчас мужчин и женщин согнали в бараки, где их осмотрят медсёстры и врачи в поисках подозрительных укусов, царапин, ран. Любой может оказаться заражённым. Тем временем товар сгрудили на общий склад. Сегодняшнюю ночь приезжие проведут в бараках под надзором, а завтра они смогут побеседовать с главой города, чтобы решить, что делать дальше. Даже если метель уйдёт, упыри никуда не денутся. Кто оплатит их уничтожение? Щекотливая тема, как ни крути.
Девушка поднялась из-за стола и тихо покинула небольшой зал таверны. По скользкой деревянной лестнице забралась на городскую стену, вдоль которой прогуливался патруль, укутанные в тёплые-тёплые зимние тулупы — только щёлочки для глаз открыты. В руках факелы, а руки возле ствола арбалета, готовые в любой момент пустить стрелу. Белые упыри не заберутся на стену, но каждый год не оставляют попыток забраться. Сегодня их и правда много, труп лошади, разносящий кровавый смрад привлёк ещё десяток тварей. К утру их станет больше, а затем они уйдут — не выносят солнечного света, предпочитая охотиться на закате или рассвете.
Перегнувшись через стену, уставилась вниз, подставляя лицо холодным снежным вихрям. Одетая не по погоде просто — в чёрном коротком плаще, кожаных брюках с лёгким шарфом, обмотанным вокруг шеи да тёплых, обшитых мехом сапогах. Не для такой зимы, отнюдь, но разве ей было холодно? Розовый румянец на щеках, тёплое дыхание и пальцы, под которым тает снег.
— Эй! Уйди с крыши, оступишься — не поймаем! — приподняв с лица тёплую тряпку, крикнул молодой вихрастый парень из патруля.
Девушка обернулась и немигающе уставилась на парня. Тот поперхнулся заготовленными словами, неловко переминаясь с ноги на ногу. Она была хороша. Юная и тонкая, не то что городские бабы, загрубевшие в неподъемной зимней работе. У неё длинные рыжие волосы, достающие до талии, тонкие брови, большие почти бесцветные серые глаза с чёрным ободком, чувственные губы, прямой спокойный взгляд. Она улыбается ему, не говоря ни слова.
— Замёрзнешь же, дура, — пробурчал сорокалетний напарник молодого парня. — И чего тебе не сидится в доме.
— Мара! — раздался звучный голос где-то снизу. Девушка засмеялась, а затем повернулась и бегом побежала с лестницы.
— Чёрт, да она же из этих! — изумился мужчина, а затем сплюнул. — Не смотрел бы ты на неё так, Джо. Она пришла с этими, наверняка и сама не…
— А мне так не кажется. По остальным видно, что они из себя представляют, а она не такая… — уверенно заговорил молодой Джо.
— Влюблённый дурак. Ну смотри, подожди, пока она тебе в шею не вцепиться. Или сам предложишь? Слышал, некоторые местные дурёхи ради цацек сами шейки свои подставляли под их главаря, — усмехнулся мужик, а затем посмотрев в черноту за стеной скривился. — Порой не знаешь, что хуже: те твари за стеной или же те, кого мы позапрошлым вечером впустили.
— Они как чувствовали, что надвигается буран. Не стали уезжать, — разумно подтвердил слова напарника Джо. — Может среди них есть колдун?
— Не знаю. Не люблю
