— О, Боже! — зарыдала мисс Ларк. — Он уходит! Он уходит от меня!
С минуту она стояла, комкая носовой платок. Затем высморкалась и тихо произнесла:
— Хорошо, Эндрю. Я сдаюсь. Эта… эта дворняга может остаться. Но лишь при условии, что она будет спать в угольном погребе.
Эндрю вновь подал голос.
— Он заявляет, мэм, что это невозможно. Его друг тоже должен спать в вашей комнате, и у него тоже должна быть шелковая подушка. В противном случае они оба будут спать в угольном погребе, — снова перевела Мэри Поппинс.
— Эндрю! Как, как ты можешь? Я никогда не соглашусь на это!
Эндрю сделал несколько шагов, словно собираясь уходить. Так же поступила и другая собака.
— Ох! Он действительно уходит! — взвизгнула мисс Ларк. — Ну хорошо, хорошо! Пусть все будет так, как ты хочешь! Пусть он спит в моей комнате! Пусть! Но я никогда, никогда, Эндрю, не забуду этого! О, Боже! Какая ужасная дворняга!
Она вытерла слезы и продолжала:
— От тебя, Эндрю, я этого никак не ожидала! Никак! Больше я ничего не скажу! Не важно, что я думаю! Да, это… м-м-м… существо, видимо, надо как-то называть. Пусть он будет… м-м-м… Полканом или Барбосом или…
Полулегавая-полуэрдель презрительно смерила взглядом мисс Ларк, а Эндрю громко и сердито залаял.
— Он говорит, что вы должны называть его только Варфоломеем, — сказала Мэри Поппинс. — Варфоломей — это его имя.
— Варфоломей! Подумать только! Что за имя! Боже, что же дальше-то будет! — простонала в отчаянии мисс Ларк. — Что, что он теперь говорит? — обратилась она к Мэри Поппинс, потому что Эндрю залаял опять.
— Он говорит, что еще вы не должны заставлять его носить пальто и ходить к парикмахеру. Это его окончательное решение.
Последовала пауза.
— Ну что ж, хорошо, — сказала наконец мисс Ларк, и голос ее обрел былую твердость, — но предупреждаю вас, Эндрю! Если вы заболеете и умрете от простуды, пеняйте на себя!
С этими словами она повернулась и стала гордо подниматься по ступенькам, продолжая тем не менее вытирать платком слезы.
Эндрю тем временем приглашающе кивнул Варфоломею, и они бок о бок медленно и торжественно пошли по садовой дорожке. Хвосты их были гордо подняты, словно победные флаги.
Скоро и мисс Ларк, и собаки вошли в дом. Хлопнула дверь…
— Да! Как видишь, не такой уж он и не-до-те-па! — сказала Джейн Майклу, когда они поднимались по лестнице в Детскую пить чай.
— Это точно, — согласился Майкл. — Но как ты думаешь, откуда Мэри Поппинс могла знать об этом заранее?
— Не знаю, — подумав, ответила Джейн. — А сама Мэри Поппинс никогда, никогда нам об этом не скажет…
Глава пятая. Танцующая Корова
У Джейн болело ухо, и поэтому она второй день лежала в постели. Голова ее была плотно обвязана теплым цветастым платком Мэри Поппинс.
— Слушай, а что ты чувствуешь? На что вообще это похоже? — пытался выяснить у нее Майкл, ходя кругами возле кровати.
— На грохот, — ответила Джейн. — Как будто что-то стреляет там, внутри головы.
— Неужели ружья?
— Нет, пушки!
— Ух ты! — восхищенно воскликнул Майкл. Ему вдруг ужасно захотелось, чтобы и у него в ухе тоже начали стрелять пушки. Ведь это так интересно!
— Хочешь, посмотрим какую-нибудь книжку? — предложил Майкл, подходя к полке.
— Нет. Наверное, я не смогу… — ответила Джейн, держась рукой за ухо.
— Ну ладно, хочешь я сяду у окна и буду тебе рассказывать все, что происходит на улице?
— Хочу.
И Майкл, взобравшись на подоконник, стал добросовестно докладывать Джейн обо всем, что видел.
Временами его рассказы были очень скучны, но иногда очень и очень интересны.
— Вот Адмирал Бум! — начал очередное сообщение Майкл. — Только что он вышел из своего дома и теперь идет вниз по улице… Так, проходит мимо… Его нос сегодня немного краснее, чем обычно. Рукой он придерживает на голове цилиндр. Вот он проходит мимо следующего дома….
— А что он говорит? «Лопни моя селезенка»? — поинтересовалась Джейн.
— Мне не слышно. Но думаю, что да… Вторая служанка мисс Ларк вышла в сад. А в нашем саду Робертсон Эй подметает листья и смотрит через ограду. Теперь он сел, чтобы немного отдохнуть.
— У него больное сердце, — сказала Джейн.
— Откуда ты знаешь?
— Он сам мне сказал. Доктор рекомендовал ему как можно меньше работать. А папа говорит, что если Робертсон Эй будет слушаться доктора, то он его уволит. О! Как оно стреляет! Как стреляет! — простонала Джейн, снова хватаясь за ухо.
— Ух ты! — воскликнул в это время Майкл, увидев на улице что-то интересное. — Вот это да!
— Что там? — спросила Джейн и попыталась сесть в постели. — Скажи мне!
— О, это просто здорово! Внизу, на улице — корова! — сказал Майкл и подпрыгнул на подоконнике.
— Корова? Что, настоящая корова в центре города? Вот забавно! Мэри Поппинс! — позвала Джейн. — Майкл говорит, что на нашей улице корова!
— Да-да! — закричал и Майкл. — Она идет по дороге, заглядывает во все ворота и озирается так, будто что-то потеряла!
— Ой, как бы мне хотелось посмотреть! — грустно проговорила Джейн..
— Вон там! — сказал Майкл, когда Мэри Поппинс подошла к окну. — Корова! Правда смешно?
Мэри Поппинс бросила быстрый внимательный взгляд на улицу и даже вздрогнула от удивления.
— Нет, — ответила она, поворачиваясь к детям. — Это совсем не смешно. Дело в том, что я знаю эту корову. Когда-то она была большой приятельницей моей матери, и по этому, я думаю, вы должны уважительно говорить о ней!
Она тщательно разгладила свой передник и строго взглянула на Джейн и Майкла.
— А вы сами ее давно знаете? — вежливо поинтересовался Майкл в надежде услышать о корове что- нибудь еще.
— Нас познакомили как раз перед тем, как она повстречалась с Королем, — ответила Мэри Поппинс.
— А когда это было? — спросила Джейн, и голос ее был еще более сладким и заискивающим, чем у Майкла.
Взгляд Мэри Поппинс устремился вдаль. Казалось, она видит то, чего не дано видеть никому. Затаив дыхание, Джейн и Майкл ждали.
— Это было очень-очень-очень давно, — начала Мэри Поппинс нараспев. На мгновение она
