— Надежду, — сказал Викус. — Бывают времена, когда обрести ее очень трудно. Времена, когда гораздо проще заменить ее ненавистью. Но если хочешь мира — ты прежде всего должен поверить, что он возможен.
— Вы думаете, я на это неспособен?
— Напротив. Я очень надеюсь на то, что тебе это под силу, — с улыбкой произнес Викус.
Грегор подвинул к нему меч:
— Передайте им, что я очень благодарен — но принять этот дар не могу.
— Ты даже не представляешь, с каким удовольствием я им это скажу, — ответил Викус. — А теперь иди отдыхай. Завтра тебе предстоит еще одно путешествие.
— Как? Опять? Надеюсь, не в Мертвые земли? — спросил Грегор, у которого похолодело в груди.
— Нет. Думаю, пришло время отправить вас домой.
В ту ночь Грегору с Босоножкой постелили к комнате, в которой спал отец — чтобы все они были рядом. Теперь, собираясь домой, Грегор вновь позволил себе думать о Лиззи, бабушке и маме — но больше всего его мысли занимала мама. Все ли с ними в порядке? Вспоминая разговор с Викусом, Грегор старался надеяться на лучшее.
Как только Босоножка и папа проснулись, они все вместе отправились к пристани, с которой Грегор когда-то пытался уплыть на лодке. Несколько подземных стояли на мостках, чтобы помахать им на прощанье.
— Арес доставит вас к порталу над Водным путем, — сказал Викус. — Оттуда до вашего дома рукой подать.
Марет сунул Грегору в руку какие-то бумажки — оказалось, это были деньги:
— Я взял их в музее, — объяснил Марет. — Викус сказал, они могут понадобиться, чтобы путешествовать по Наземью.
— Спасибо, — сказал Грегор. Хотелось бы ему знать, как далеко этот портал от их дома. Что ж, скоро все выяснится…
— Сейчас путь безопасен, но все же не мешкайте, — предупредила Соловет. — Вам ведь известно, как быстро тут, в Подземье, все меняется.
Грегор вдруг осознал, что больше никогда не увидит этих людей. И сам удивился тому, как жалко ему с ними расставаться. Ведь им столько довелось вместе пережить! На прощание он обнял всех по очереди. Когда подошел к Люксе, вначале решил просто пожать ей руку, но все же отважился обнять и ее. И она обняла его в ответ. Пожалуй, немного неловко — но ведь как-никак она была королевой.
— Что ж, будете у нас в Наземье — милости просим, — сказал Грегор.
— Ну, может, ты еще к нам заглянешь, — ответила Люкса.
— Ох, не думаю! Боюсь, мама до конца жизни посадит меня под домашний арест, чтобы я снова куда-нибудь не запропастился.
— Что значит «домашний арест»? — спросила Люкса.
— Ну, запретит выходить из квартиры.
— В «Пророчестве Погибели» об этом не говорится, — задумчиво произнесла Люкса.
— Что? В каком еще пророчестве? — холодея, спросил Грегор.
— Разве Викус тебе не сказал? Это следующее пророчество, оно идет сразу после «Смутного», — ответила Люкса.
— Но ведь там про меня ни слова, так? Или нет? Ну то есть — ведь оно не про меня, Викус? — обратился Грегор к старику.
— Ну, вам нужно поторопиться, если вы хотите попасть в воздушный поток, — сказал Викус, усаживая Босоножку в рюкзачок и помогая Грегору его надеть. Затем он подсадил его на Ареса, где уже сидел отец.
— Вы мне чего-то не сказали? Что еще за «Пророчество Погибели»? — никак не мог успокоиться Грегор, карабкаясь на спину Ареса.
— А, ты об этом, — махнул рукой Викус. — Оно очень туманно. Никому не удалось разгадать его за все эти столетия. Высокого тебе полета, Грегор Наземный. — И Викус подал Аресу знак взлетать.
Арес расправил крылья.
— Но все-таки — о чем оно? Что в нем говорится? — кричал Грегор, уже поднявшись в воздух.
— Пока-пока, Темп! До сколой стлечи! — махала рукой Босоножка.
— Нет, Босоножка, нет! Мы сюда не вернемся! — сказал Грегор сестре.
Последнее, что он увидел, обернувшись, — как Викус машет им рукой. Грегор не был уверен, но ему показалось, будто он слышал, как старик крикнул: «До скорой встречи!»
Внизу была река, по которой он когда-то плыл с риском для жизни, но теперь она бешено бурлила сама по себе, а он сидел на надежной и крепкой спине Ареса. Очень скоро показался берег, на котором он наткнулся на Клыкастера и Лязга, — и он отчетливо увидел там, на берегу, следы бушевавшего недавно огня.
Минут через десять река превратилась в море или самое большое озеро, которое Грегор мог себе вообразить. Огромные волны перекатывались по его поверхности и разбивались о скалистый берег.
Вскоре их нагнали двое патрульных на летучих мышах, которые помогли им перебраться через озеро. Крыс не было видно, но кто знает, кто еще промышляет здесь, в этом мире, в поисках еды. Грегор видел, как в волнах мелькнул и пропал шипастый хвост какого-то огромного животного — сам хвост был чудовищным, метров семь в длину.
«Даже спрашивать не стану», — решил Грегор.
Наконец патрульные развернулись и улетели, а Арес принялся описывать круги, поднимаясь все выше и выше. Снизу подул сильный ветер, и вокруг них стали образовываться странные облака, вроде тумана.
«Это, должно быть, и есть воздушный поток», — подумал Грегор.
Видно было, что лететь Аресу становилось все труднее. Ему пришлось сложить крылья, чтобы протиснуться в отверстие наверху.
Наконец они очутились в туннеле, который показался Грегору знакомым. Он был уже не каменным, а бетонным, и Грегор вдруг понял, что они уже почти дома.
Арес подлетел к заброшенной лестнице и склонил голову:
— Дальше я лететь не могу, — сказал он. — Это ваш путь домой. Высокого тебе полета, Грегор Наземный.
— Высокого тебе полета, Арес! — откликнулся Грегор. Его рука ненадолго удержала коготь Ареса, и летучая мышь исчезла в темноте.
Грегор стал помогать отцу взобраться по лестнице.
На самом верху, в потолке, было отверстие, закрытое каменной плитой. Грегор слегка подвинул ее — и в лицо ему ударила струя свежего воздуха. Тогда он отодвинул плиту в сторону, подтянулся на руках — и его пальцы коснулись травы.
— Ох ты, — сказал он, помогая папе вылезти из туннеля, — вы только посмотрите!
— Юна, — обрадовалась Босоножка, тыча пальчиком в небо.
— Да, малышка, луна. Пап, смотри!
Папа так запыхался после подъема, что даже не смог ответить. Несколько минут они просто сидели на траве, закинув головы и любуясь ночным небом. Потом Грегор оглянулся по сторонам и понял, что они оказались в Центральном парке. Из-за деревьев доносился шум уличного движения. Грегор подвинул на место каменную плиту и помог папе подняться.
— Пошли, давайте поймаем такси. Мы идем к маме, Босоножка! — весело сказал он.
— Мама! — с восторгом ответила Босоножка. — Падём! Мама!
Было, должно быть, очень поздно — на улицах ни души, но некоторые рестораны еще работали. Это было им на руку — ведь выглядели они довольно странно в одеяниях, которыми снабдили их подземные.
Грегор остановил такси, и все втроем они уселись на заднем сиденье. Водитель то ли не заметил их необычный вид, то ли не обратил на это внимания. А может, и обратил, но не сказал ни слова.
Грегор прижался лицом к стеклу и не сводил глаз с проносившихся мимо зданий, машин, уличных
