ее невестка нуждается в отдыхе, она накинула халат и сама пошла взглянуть, в чем дело.
Открывшееся зрелище заставило ее остановиться на пороге. Кортни сидела в кроватке Трентона. Она прижимала малыша к своей пухлой голой грудке и пыталась сунуть ему в рот крохотный розовый сосок. Ребенок со слезами отбивался.
– Кортни Энн Рошель! Прекрати немедленно! – резко прикрикнула Рэй, забыв о плачевном состоянии своих голосовых связок.
Каркающий звук ее голоса заставил девочку выронить драгоценную ношу. То, что тетка назвала ее полным именем, означало, что она сделала что-то дурное, к тому же Трентон был чересчур тяжел для ее пухлых ручонок.
– Но тетя Рэй! Мама спит, а братик проголодался. Я хотела его покормить, а молоко почему-то не подошло. Сделай это за меня!
Она высказала все это с очаровательной серьезностью, и суровая морщинка между бровями Рэй разгладилась сама собой. Она проверила, сух ли у Трентона подгузник. Увы, малыш был не только голодным, но и мокрым.
– У меня тоже нет молока, – с трудом выговорила Рэй, начиная пеленать ребенка.
– Да? – удивилась Кортни и с подозрением оглядела выпуклости ее грудей. – Что же у тебя там? Чай?
Рэй хрипло расхохоталась. Как ни странно, Трентон нашел этот жуткий звук приятным и довольно загугукал.
– Нет, любопытная мисс, там не чай. И не вино – на случай, если ты собиралась спросить. Молоко приходит с рождением ребенка, ясно?
Кортни торжественно кивнула.
– А теперь одевайся. Я помогу тебе застегнуть…
И тут горло перехватило. Совершенно. Из открытого рта не вылетело больше ни звука.
– Ты что, онемела, тетя Рэй? – встревожилась Кортни.
Пришлось кивнуть в ответ. Девочка бросилась обнимать ее так пылко, что чуть не сбила с ног.
– Прости, тетя Рэй, прости!
– За что это? – с подозрением спросила Эшли, входя в комнату.
Она улыбнулась, глядя, как ее голенькая дочь обнимает Рэй, из-под халата которой виднелось нижнее белье, а Трентон в это время ползет к краю пеленального столика, переваливаясь из стороны в сторону белым от талька задком.
– Мама! Тетя Рэй онемела, и все по твоей вине! Зачем тебе вздумалось спать?
Она бросилась к матери, что позволило Рэй метнуться к малышу и подхватить его раньше, чем он нырнул головой вниз.
– Странно, – сказала Эшли. – Войдя, я слышала, как кто-то просит прощения…
– Тетя Рэй бранила меня и сорвала голос, – призналась девочка со вздохом.
– И за что же она бранила тебя?
Кортни объяснила как могла. Эшли пришлось приложить усилие, чтобы остаться серьезной, зато Рэй сотрясалась всем телом от беззвучного смеха. Ничего не оставалось делать, как обнять виновницу суматохи: в конце концов, вина и вправду лежала на Эшли. Следовало объяснить дочери некоторые азы материнства, ведь она уже неоднократно наблюдала за кормлением братика.
– А теперь оденься, милая. Рэй, большое спасибо! Не знаю, что бы я без тебя делала. Надеюсь, ты хоть веришь, что я не приглашала тебя в свой дом в качестве няньки? По крайней мере не изначально.
Рэй пожала плечами в знак того, что ничуть не возражает, быстро поменяла подгузник и передала малыша матери. Эшли уселась в любимое кресло-качалку, и Трентон довольно зачмокал, прильнув к ее груди. Эта сцена напоминала картину «Мадонна с младенцем». Сердце Рэй снова защемило от зависти. Как раз в этот момент невестка взглянула вверх, поймала выражение лица Рэй и снова поспешно склонилась над ребенком.
– Далеко ему до безупречных манер, – сказала она, чтобы нарушить неловкую тишину.
Рэй лишь вздохнула, потуже затягивая халат.
– Ты что же, и впрямь потеряла голос?
Новый вздох.
– Боже мой! Я не могу позволить тебе идти туда!
Рэй побледнела, в глазах ее отразилась мольба.
– Ну что мне с тобой делать? Откуда ты набралась такого, от Кортни? Если ей что-нибудь нужно, она умеет взмолиться так, что и каменное сердце не устояло бы. Что ж, иди, и дай Бог, чтобы ни одна из нас об этом не пожалела. Только для начала выпей чаю с медом! Может, это хоть отчасти вернет тебе голос.
Рэй с готовностью согласилась. Сейчас она не колеблясь выпила бы даже чаю с дегтем, лишь бы не быть списанной со счетов. Она покинула детскую в спешке, не давая Эшли времени передумать.
У себя в комнате она переоделась в приготовленную одежду, надела черные чулки и, практичности ради, высокие дорожные ботинки, перекинула шаль через плечо и спустилась на кухню, где кухарка Эстер как раз заварила для нее свежий чай. Отвернув тугую крышку, она протянула Рэй банку с медом, держа ее в перепачканных мукой коричневых пальцах.
– Ну!
