Артур тупо смотрел на отворот своего халата, сжимаемый пальцами Форда. Форд довел свою речь до конца, прежде чем Артур успел перейти от тупого взгляда к тупым замечаниям.
— …нестабильности… — завершил Форд.
— А, вот как, — сказал Артур.
— Да уж вот так, — подтвердил Форд.
Они стояли одни–одинешеньки на вершине утеса где–то на доисторической Земле и решительно смотрели друг другу в глаза.
— И что же с ней стало? — спросил Артур.
— Очаги нестабильности в ней возникли, — ответил Форд.
— На самом деле? — спросил Артур, ни на миг не отводя глаз от Форда.
— Вне всяких сомнений, — ответил Форд с не меньшей непреклонностью.
— Ну и хорошо, — сказал Артур.
— Теперь понял?
— Нет, — признался Артур.
Последовала немая сцена.
— Вот в чем беда с этим разговором, — заявил Артур после того, как озадаченность медленно, точно альпинист по трудному склону, вскарабкалась по его лицу и уселась на бровях, — он очень не похож на те, что мне приходилось вести в последнее время. Я уже пояснил, что в основном беседовал с деревьями. А это совсем другой коленкор. Если не считать разговоров с некоторыми дубами — этим хоть в лоб, хоть по лбу.
— Артур, — сказал Форд.
— Алло? Да? — пробормотал Артур.
— Просто прими на веру все, что я тебе скажу, и сразу все станет совсем, совсем ясно.
— Хм, что–то не верится.
Они уселись на камень и впали в глубокую задумчивость.
Форд вытащил свой субэфирный чуткомат. Прибор едва слышно жужжал, подмигивая крохотной тусклой лампочкой.
— Батарейка села? — поинтересовался Артур.
— Нет, — сказал Форд, — он чувствует мобильную аномалию в ткани пространства–времени, локальное возмущение, очаг нестабильности. Протечку. И это где–то недалеко.
— Где?
Слегка дрожащей рукой Форд очертил чуткоматом дугу в воздухе. Внезапно лампочка ярко вспыхнула.
— Вон там! — вскричал Форд, дико взмахнув рукой. — Вон за тем диваном!
Артур взглянул в указанную сторону. К его немалому удивлению, на поле перед ними находился мягкий диван, так называемый честерфильдский, обитый бархатом веселенького оттенка. Он уставился на диван умными глазами. В его голове родился целый рой глубокомысленных вопросов.
— Откуда на этом поле диван? — вскричал он.
— Я же сказал! — заорал Форд, вскочив на ноги. — Возмущения в континууме!
— А, это они мебельные магазины громят! — воскликнул Артур, с трудом вернувшись в вертикальное положение и — как он смел надеяться — в здравый рассудок.
— Артур! — заорал на него Форд. — Этот диван попал сюда из–за нестабильности пространства– времени, про которую я уже устал толковать тебе с твоим перманентным склерозом. Он просочился через протечку континуума, по воле парусных волн эфира и, я не знаю еще, чьей — какая на фиг разница, мы должны его поймать, а то так здесь и застрянем!
Он съехал на пятках по скале и стремглав понесся по полю.
— Поймать? — пробормотал Артур и тут же вытаращил глаза — диван, вальяжно покачиваясь, уплывал в глубь поля.
С кличем внезапного восторга он спрыгнул с утеса и весело помчался вдогонку за Фордом Префектом и своенравным предметом мебели.
Они бежали, не разбирая дороги, через траву, подпрыгивали, хохотали, кричали друг другу: «Загоняй его сюда!», «Перехватывай!» Солнце мечтательно освещало травяное море, крохотные полевые животные сломя голову разбегались из–под их ног.
Артур был совершенно счастлив. Его ужасно умиляло, что в этот день все его планы сами собой сбывались. Только двадцать минут назад он решил сойти с ума — и вот уже гоняется по лугам доисторической Земли за честерфильдским диваном.
Диван все время заваливался то на один, то на другой бок. Он одновременно казался твердым, как деревья, и бесплотным, как сон русалки. Одни вязы он огибал, сквозь другие просачивался с ловкостью призрака.
Форд с Артуром, пыхтя, бежали за ним, но диван увертывался и петлял, точно пространство имело для него иную, сложную математическую топографию — как оно и было в действительности. И все же они продолжали погоню, а диван вальсировал и вертелся, а потом вдруг развернулся и вошел в пике, словно сорвавшись с порога графика, изображающего кризис, причем Форд с Артуром оказались буквально над ним. Со вздохом облегчения и возгласом триумфа они вскочили на диван, солнце, моргнув, погасло, и, провалившись сквозь головокружительное ничто, они выбрались на свет божий в самом неожиданном месте — посреди поля крикетной площадки «Лордз», (что расположена в лондонском районе Сент–Джонс– Вуд) незадолго до окончания последнего матча международного турнира на Приз Австралии 198… года, причем команде Англии требовалось лишь двадцать восемь перебежек для победы.
3
Немаловажные факты из истории Галактики.
Факт номер один.
(Заимствовано из многотомника «Сидерическое собрание цитат на каждый день». Том «Популярная история Галактики»)
Ночное небо над планетой Криккит — наименее занимательное зрелище во всей Вселенной.
4
Нежданно–негаданно вывалившись из пространственно–временной аномалии в чудный, совершенно очаровательный лондонский денек. Форд с Артуром совершили довольно жесткую посадку на безупречный газон площадки «Лордз».
Публика разразилась аплодисментами. И хотя они предназначались не нашим путешественникам, те машинально склонили головы — и слава Богу, ибо маленький красный и тяжелый мяч (истинный виновник овации) просвистел в считанных миллиметрах над макушкой Артура. Один из зрителей в толпе упал.
Форд с Артуром поспешили броситься на землю, которая, казалось, ужасно быстро вертелась вокруг них.
— Что это было? — вымолвил Артур.
— Что–то красное.
— Где мы?
— Гм… на чем–то зеленом.
— Формы и контуры, — пробормотал Артур. — Дайте мне формы и контуры.
Аплодисменты вскорости перешли в изумленные ахи и робкие смешки — сотни людей никак не могли решить, верить ли своим глазам.
— Ваш, что ли, диван? — раздалось сверху.
— Что это было? — шепотом спросил Форд.
Артур поднял глаза.
— Что–то синее.
— Какой формы? — вопросил Форд.
Артур посмотрел еще раз.
— Оно имеет, — прошептал он Форду, серьезно наморщив лоб, — форму полисмена.
Еще некоторое время они лежали на газоне, скорбно хмурясь. Но тут синее полисменообразное нечто тронуло их обоих за плечи.
