— А как же! Я оставил того, кто поручил это тебе.
Молла Насреддин работал на своем огороде, с самого утра занимаясь высаживанием рассады. Вечером, когда небо стало меркнуть, он вдруг застыл на миг, потом бросился обратно в огород и стал выдергивать все, посаженное за день,
и прятать в большой мешок. Соседи, проходившие мимо, спросили:
— Молла, что ты делаешь? Что случилось?
— Да ничего! Я просто понял одну вещь — поздновато, правда, но лучше поздно, чем никогда. Все принадлежащее мне следует держать под надежным присмотром, лучше всего — дома!
Один книгочей спросил совета у Насреддина.
— Молла, вы мудрый человек. Знаете ли вы какое-нибудь надежное средство от глазных болезней? Я много читал, и мои глаза ослабли.
— А был ли ты у врача?
— Да, но я сомневаюсь в том лекарстве, которое он мне дал.
— Что ж, я могу только рассказать, как у меня самого болели два зуба. Пока я не пошел к зубодеру и не вырвал их, болеть не перестали. Может, и с тобой то же самое? Если сомневаешься в лекарстве, то иди и удаляй!
Насреддин увидел, как двое крестьян закапывают что-то в землю.
— Что это вы делаете? — спросил Молла.
— Да вот, сажаем черенки винограда. Вырастут и принесут плоды.
— Посадите тогда уж и меня заодно.
— Да в своем ли ты уме? Ведь ты — не дерево, не куст.
— Но я тоже хочу расти и приносить плоды! Крестьяне сделали так, как настаивал Молла. Через некоторое время они увидели, что Молла ходит вокруг той ямки, куда его «посадили».
— Ну, вот видишь, Молла, нельзя человека посадить.
— Почему нельзя? По-вашему, если я на минуточку вылез погреться, так я уже расти и плодоносить не могу, что ли?
О, человек! Считай себя невезучим только в том случае, если с тобой приключится нечто подобное: допустим, ты решил стать гробовщиком, а люди вдруг перестали умирать.
Однажды Насреддин попал на верфь. Работа кипела, строились корабли. И все же Молла заметил там нечто, по его понятиям, не связанное со стихией воды, — горящий огонь и кипящую смолу.
— Мы смолим днища кораблей, предохраняя их от течи и гниения, — ответил на его вопрос корабел. — С таким днищем корабль идет быстрее.
Вернувшись домой, Молла решил проверить, так ли это на самом деле. Он зашел в хлев и вывел во двор своего осла. Затем развел огонь под котелком со смолой. После взял кисть и мазнул расплавленной смолой по животу осла. Дико взревев, тот молнией вылетел со двора Насреддина.
— Здорово работает! — в восторге подумал Молла.
Собака гналась за газелью. Обернувшись на бегу, газель сказала собаке:
— Не догнать тебе меня, ни за что не догнать!
— Почему? Почему? — хрипло пролаяла собака.
— Да потому, что я спасаю свою жизнь, а ты бежишь лишь по приказу своего хозяина.
Один врач, человек достойный и мудрый, получил от Бога особый дар. Он понимал язык птиц.
Однажды врач узнал из птичьих пересудов, что сын султана неизлечимо болен. Никто не в состоянии помочь ему, поскольку люди не знают средства от этой болезни. Хотя от нее прекрасно помогает настой травки, которую все считают сорной.
Врач выслушал рецепт, сделал настой и поспешил во дворец. Он успел как раз вовремя, и наследник престола был спасен. Султан щедро отблагодарил его.
Среди знакомых врача был один недостойный и завистливый человек. Он так сильно упрашивал мудреца раскрыть тайну обогащения, что тот не выдержал и все рассказал.
Недостойный человек стал молиться Богу и просить себе такой же дар, как у врача. Случилось чудо, и он тоже стал понимать язык птиц! Однажды он сидел под деревом и слушал птичью болтовню. Вдруг одна пичуга сказала:
— Внизу сидит недостойный человек! Он выпросил дар понимать нас, чтобы вызнать все тайны. Что ж, вот одна из наших тайн: мы позвали сюда голодного тигра из леса, чтобы он съел его, наконец!
Тот попытался спастись бегством, но тигр настиг его одним прыжком.
Проходя по базару, суфий услышал, как витийствует перед толпой некий мошенник, выдающий себя за мудреца.
— Ибо сказано, — вещал «мудрец», — что молчание лучше речей!
— Твое молчание и в самом деле лучше твоей речи, — вступил в беседу суфий, — моя же речь лучше моего молчания. Твоя речь — трубы тщеславия, твое молчание — пустая потеха. Мое молчание — умеренность, а речь моя — молчание.
В одном городе жил человек, который постоянно чесался. Когда люди спрашивали, что с ним происходит, он отвечал: «Не знаю».
Врачи, к которым он обращался, тоже не могли установить причину его болезни.
Но вот в город пришел мудрец. К нему на площадь привели несчастного в надежде, что мудрец ему поможет. Осмотрев больного, мудрец сказал:
— Он чешется! Вы спрашиваете меня о причине? Что ж, я подумал и готов ответить. Этот бедняга чешется, потому что у него зуд!
У одного цыпленка была заветная мечта — он очень хотел стать лисой. И вот однажды его желание чудесным образом исполнилось. Позднее он заметил, что зерно в его желудке уже не переваривается.
Тщеславный царедворец стрелой проскакал со своей многочисленной свитой по дороге.
— Убирайся, бродяга! — крикнул он, ударив плетью старика, сидевшего на обочине.
Всадники умчались. А старый дервиш встал с земли и тихо сказал им в след:
— Пусть исполнится все, что вы желаете, и даже больше!
Прохожий, который все это видел, подошел к дервишу и спросил:
— Скажи, благочестивый человек, что означают твои слова? Произнес ли ты их, потому что душа твоя благородна? Или потому, что ты знаешь, к какому бесчестию приводит людей исполнение их мирских желаний?
