сам выстрел… Не тот ли это автограф, про который говорил Оленин? Характерный выстрел, очень узнаваемый. Перед этим за два дня точно так же было убито восемь человек. Это тоже работа Сохатого? Вполне может статься, что так и есть. Сегодня встреча с Беломором. Надо будет напрямую спросить у него про нашумевшие убийства. Может, он что-то и знает. Тем более что Доктор обещал Оленину навести справки. Хотя, если верить этому уголовнику, – каждое убийство в городе совершил Сохатый. Больше, оказывается, некому.
Но это – потом. Сейчас следует откровенно поговорить с полковником. Мартынов – воспитанник старой советской школы. Советская школа впитала в себя все традиции ЧК, она могла себе позволить методы, которых сейчас современные фээсбэшники боятся. Полковник поймет и поддержит, в этом Виктор Юрьевич почти не сомневался, потому что не однажды уже разговаривал с ним на подобные темы. Правда, предварительные разговоры носили чисто гипотетический характер.
– Люда, я вернусь минут через сорок – через час… – сказал Доктор секретарше.
– Виктор Юрьевич, бухгалтер просила счета подписать. Сразу несколько штук.
Доктор взял протянутые бумаги и подписал, не читая, прямо на столе в приемной. Такой получился бизнесмен из майора медицинской службы.
Свой заметный «Мерседес» Гагарин предпочел поставить за квартал и даже за углом от конспиративной квартиры полковника Мартынова. Так он делал и раньше, чтобы не привлекать внимания. Нашел подъезд, в котором не был уже несколько месяцев, поднялся на нужный этаж. Как всегда, дверь открылась прежде, чем он успел нажать на кнопку звонка.
– Заходи, майор.
– Здравия желаю, товарищ полковник. Пришло вам время меня выручать…
Ворота распахнуты. Во дворе три машины. И не заедешь, чтобы можно было потом развернуться. Пришлось остановиться у забора. У Хавьера непривычно многолюдно. Самого авторитета не видно. Да он и не имеет привычки отдавать распоряжения во дворе. Он вообще никогда не разговаривает сразу со всеми. Приказы передает. Так их лучше понимают.
– Хавьер сказал…
– Хавьер велел…
И люди выполняют.
Дым Дымыча заметили. Лица вокруг все знакомые.
– На природу собрались? Шашлыки жарить? – спросил он у одного из «быков».
– Шашлык из Беломора. Хавьер велел весь город на уши поставить, а Шурика достать. С нами едешь?
– У меня свои заботы…
Покручивая на пальце ключи от машины, Сохатый поднялся на крыльцо, с веранды осмотрел двор. Большие силы собрал авторитет ради одного Беломора. Не слишком ли много чести жалкому туберкулезнику? Что-то здесь не так… Надо разобраться.
Он разулся в прихожей и прошел в дом. Хавьер был в большой комнате один. Посмотрел вопрошающе на пришедшего.
– Ранняя птица… Я думал, ты сегодня похмеляешься. А ты по гостям ходишь.
Голос у него недобрый. Хавьер не любит суеты. А сейчас во дворе именно суета. Суета, в понятии Хавьера, равносильна беспомощности и неумению организовать дело. А он своими организаторскими способностями всегда гордился. У него даже на зоне всегда и во всем был порядок.
– Большая охота начинается?
– Из-за тебя.
– То есть?
– Вот тебе и «то есть»… Седому на тебя стучал Беломор. Седого нет, значит, он найдет другого. Будь готов. Раз уж я взялся Саиду помогать, то должен тебе обеспечение сделать. Вот всех почти ребят и поднял…
– Дело хорошее. Только Беломор – не единственная неприятность. Меня сегодня с утра пораньше подняли. Участковый пришел, еще восьми не было. Интересовался, чем я вчера вечером занимался? – Врать Лосев умел не моргнув глазом.
– И чем ты занимался?
– Я очень красноречиво ответил. Налил ему полный стакан. Он выпил и ушел довольный.
– Насчет Саида не спрашивал?
Дым Дымыч усмехнулся.
– Нет. Не спрашивал. Насчет Саида я сам хочу сказать. Как только спросят. Только уже кое-кому другому.
Хавьер молча ждал продолжения, не сводя с Сохатого тяжелого взгляда.
– Сразу после участкового позвонил бывший мой солдат. Я тебе говорил про него. Старший следак из областной прокуратуры, Оленин. Это ему Седой на нас с тобой стучал. Оленин человек свой и в обиду не даст. Он и прошлый раз предупредил.
– Ну и?..
– Ну и сейчас предупредил, что вчера вечером в городе была большая заварушка. Они думают, что там работал спецназ – сделано все очень чисто. Такую толпу завалили, а сами ушли без потерь. Обычно такого не бывает. Так ни ОМОН, ни СОБР никогда не сработают. Начинают проверять всех бывших. Я, памятуя зоновское прошлое, среди подозреваемых – под первым номером. Будут трясти основательно. Советовал подыскать хорошее алиби.
– Добрый следак… – и непонятно по голосу – одобряет или осуждает Хавьер такую дружбу. – И что ты от меня хочешь?
– Я хочу сказать ментам, что вечером у меня были ты и Саид. Посидели, выпили, поболтали…
– Ты хоть соображаешь, что говоришь?
– Соображаю.
– Саид в розыске.
– Нам откуда это известно?.. А с тобой мы еще на зоне скорефанились. Ничего странного.
– А для чего я с Саидом приезжал?
– Саид просил тебя найти для него хорошего телохранителя, знающего местные условия. Ты предложил меня.
– Что, Саиду своих «быков» не хватает?
– Репутация спецназа!
– На кой хрен ему телохранитель?
– Азеры наезжают.
– Это – да. Он им должен.
– Вот и решение проблемы. Если я был в это время с Саидом, то никак не мог долбать его парней.
– Больше ничего придумать не можешь?
– Это самое, мне кажется, надежное.
– Это интересное алиби. Тем более что Саид утром уехал из города. Ладно, вали… Я подтвержу…
– Ну и порядок.
– Что у тебя с Гагариным?
– Я сегодня уже у него работаю. На пару часов отпросился, вроде бы надо утрясти дела с бывшей работой.
– Узнать ничего не смог?
– Смог. Я счет за телефонные разговоры у администратора посмотрел. Он несколько раз в течение месяца разговаривал с Таллином.
– Может, у него там коммерческие дела?
– Его концерн по всей Европе работает, а головная фирма во Франции. Что ему с прибалтами делать? Те сами живут на полпути от лягушатников. Так что у меня складывается мнение, что именно прибалты и ставят Саиду палки в колеса.
– Ладно, я вечером позвоню в Уфу, скажу.
– Так Саид в Уфе?
Хавьер глянул на Сохатого коротко и зло. И ничего не ответил на вопрос.
– А когда с Гагариным точку поставишь?
– Готовлюсь.
– Как думаешь его сделать?
– Красиво, – ответил Дым Дымыч. Он никогда не рассказывал о своих планах. – Ну, я поехал… А то без телохранителя драгоценная жизнь Доктора Смерть подвергается опасности.
Хавьер на прощание криво усмехнулся.
Сложилось все удачно. Вчера вечером тоже вроде бы все гладко прошло. Теперь надо проработать все тонкости заказа на Доктора. Откладывать это надолго нельзя. Кучу вещей следует просто уточнить, выверить, подогнать друг к другу так плотно, чтобы не осталось никакого зазора, в который закон и следователь могут сунуть любопытный нос и что-то понять. Но и понимать им тоже придется не своей головой, а приглашая специалистов. Вот там-то Сохатому понадобятся знания. И потому он поехал не сразу к гостинице «Малахит», где Доктор Смерть должен уже дожидаться его, а притормозил около книжного развала, как в просторечье называют книжный базарчик, занимающий пространство целого небольшого квартала. Продавцы удобно располагали литературу по классификации. Дым Дымыч быстро нашел место, где продают философскую и медицинскую литературу, и приобрел три небольшие книги. Первичными знаниями он уже обладал, но их следовало подновить и тем самым подстраховать себя.
План начал созревать еще вчера. И очень понравился Сохатому своей замысловатостью. Настолько он замысловат, что ментам жизни не хватит, чтобы его раскопать и понять суть явлений. Главное во всем деле – суметь проконтролировать себя, когда твое сознание пытаются поставить под чужой контроль.
В необходимости применения именно такого плана убедил и ночной визит Хавьера с Саидом. Слишком долго занимался Дым Дымыч делом, слишком много общался в определенных кругах, чтобы не понять – его сдали именно для того, чтобы от него избавиться. Менты начинают понемногу обкладывать. Вопрос окончания карьеры зависит только от времени, которое понадобится ментам на полный сбор сведений. И Хавьер отлично это понимает. Нет, он не сомневается в Сохатом. Знает, что тот не сдаст его. Но при более плотной работе не так и трудно проследить контакты Дым Дымыча. Ведь он, по сути дела, работает под руководством уголовного авторитета. Это могут вычислить, и этого Хавьер боится. Если и не сумеют ничего доказать, то во многих делах помешать смогут.
