— Уже.
— Кто из бывшей администрации…
— Поднял, уже занимаются.
— Больница?
— Все на посту, под угрозой расстрела.
— Районная СЭС?
— Сгорела в феврале, ну ты помнишь, банда с огневиками…
— Помню. Оповещение?
— Думаешь, стоит народ пугать?
— Стоит. Все равно слухи поползут, пусть напугаются, попрячутся, сократят количество контактов. Набери людей, пусти по дворам.
— Михалыч, где я их наберу?! У меня тринадцать магов и двадцать ментов свободных всего, армейцы когда еще чухнутся!
— Эдик, ты тупой? Список общественных организаций возьми, рыболовы-охотники, ветераны, да хоть любители пива — пошли пацанов к каждому главному, пусть они уже своих предупреждают, через два часа весь город в курсе будет. Текст придумать сможешь, надеюсь?
— Понял, туплю…
Он повернулся к все еще стоящему на путях составу, посмотрел на труп машиниста, поморщился.
— Вот гнида. Вывезли бы к тем же артиллеристам, в казармы или хоть на полигон. Палатки и оцепление они бы обеспечили. Нет, нашелся правдоискатель!
— Не накручивайся. Давай, за работу. Мага не забудь!
— Куда ж его забыть, скотину бессмертную. Значит, в Белое, вечером.
— Да. Врата — дом.
Он опять негромко матюкнулся, раньше я не баловал окружающих видом перехода, но скрывать уже нет смысла. Или придется сдать пару точек, или я вообще отсюда свалю с детьми.
— Близко не подходи, может затянуть.
— Я тут постою.
— Давай.
— Машину пришлю, будем ждать!
— Успокойся, сказано!
Шаг. Неподвижность.
“Где я”
Дома, где ж еще.
