Эти слова вызвали у него недоумение.
— О чьем любопытстве ты говоришь? — поинтересовался он наконец ворчливым тоном.
— О моем, наверное, — смущенно пробормотала она.
Порядочные девушки не делают мужчинам подобных предложений. Это неприлично. И так соблазнительно. Джеймс молчал, разрываясь между двумя противоречивыми желаниями: притянуть ее к себе и удовлетворить свою страсть или перебросить ее через колено и отшлепать, чего она явно недополучила в детстве.
Он неловко поерзал в кресле. Похоже, что бы он ни выбрал, все закончится одним и тем же.
— Это полная чушь, Мисси. — Собственное возбуждение и ее близость заставили его подняться. Он снова пересек комнату и остановился, прислонившись к письменному столу.
Последовала долгая пауза. Мисси задумчиво смотрела на Джеймса.
— Ты не сделаешь этого даже ради нашей дружбы? — Она встала и двинулась к нему.
Он постарался взять себя в руки. Ее грациозная походка напомнила ему газель — молодую газель в жарком мареве пустыни. Его мужское естество снова бесстыдно напряглось.
— Это из-за моего брата? — спросила Мисси, подняв на него свои прекрасные голубые глаза.
В попытке охладить свой пыл Джеймс отвернулся и обнаружил, что смотрит на большой портрет виконта Филиппа Армстронга, висевший на обшитой темными панелями стене. Наверное, виконту было за сорок, когда он позировал художнику. Его темные волосы подернулись сединой, в уголках пронзительных голубых глаз разбегались морщинки. Что бы он подумал о дерзком поведении своей старшей дочери и ее выборе мужа? Джеймс с трудом мог представить, чтобы виконт был бы доволен тем или другим.
Он снова повернулся к Мисси.
— Ты вынуждаешь меня говорить более откровенно, чем хотелось бы. Несмотря на то что я всегда испытывал к тебе глубокую привязанность, она никогда не доходила до уровня, даже отдаленно романтического.
— Значит, тебе совсем не интересно? Ты по-прежнему относишься ко мне как к сестре?
— Совершенно верно.
Джеймс ответил с поспешностью преступника, готового на все, лишь бы избежать казни. Он совсем не умел убедительно лгать.
— Ты уверен?
В его бледно-голубых глазах мелькнуло недоверчивое выражение. Видимо, он не ожидал такого напора, но полагал, что если она потерпит неудачу, то ей придется принять предложение кого-нибудь другого, если она вообще хочет выйти замуж. Одна эта мысль приводила Мисси в отчаяние, но, как ни печально, она не могла исключить подобную возможность.
На лице Джеймса отразилась буря эмоций.
— Все, с меня достаточно, — прорычал он, собираясь обойти ее.
Мисси попыталась остановить его. Их тела столкнулись, и ее пронзило острое наслаждение, когда мягкая грудь прижалась к его твердой как стена груди. Руки Джеймса поднялись, но она так и не узнала, что он хотел сделать: оттолкнуть или притянуть к себе. Он вовремя опомнился и опустил руки, отступив на шаг.
— Один поцелуй, Джеймс, что в этом плохого? — Мисси и представить себе не могла, что ее отчаяние, страх и гаснущая надежда способны превратить воздух между ними в нечто осязаемое.
Джеймс молчал, глядя на ее запрокинутое лицо с непроницаемым видом. Только крепко сжатые челюсти выдавали, чего ему стоит это спокойствие.
— И что потом? — произнес он наконец.
— Полагаю, это зависит от нашей реакции. Если мы получим удовольствие и захотим рассмотреть возможность более… э-э… тесных отношений, тогда, возможно, ты согласишься задержаться в Лондоне.
Он смерил ее холодным взглядом.
— Нет.
— Понятно, — отозвалась Мисси, не слишком обескураженная резким ответом. Если бы он действительно относился к ней как к сестре, то наверняка ухватился бы за возможность доказать это. Вряд ли поцелуй такое уж тяжкое испытание. В конце концов, они уже целовались. Наверное, он просто боится, что одного поцелуя окажется недостаточно.
Его отказ обнадежил Мисси.
Глядя на его судорожно сжатые кулаки, она не сомневалась в том, что сильнее всего в этот момент Джеймс хочет придушить ее на месте. Что ж, кончилось то время, когда их отношения зависели исключительно от него. Она не намерена терять еще год, ожидая, пока мужчина, которого она любит, поймет, как хорошо им будет вместе. Между ними существует некое сильное чувство. Она знала это с шестнадцати лет. И это чувство, мощное и неотвратимое, поддерживало в ней надежду в течение одного года. Нет, теперь она займется этим сама.
— Ты не боишься выбрать неподходящего мужчину? — холодно поинтересовался Джеймс.
— Нисколько. — Одарив его иронической улыбкой, она развернулась на каблучках кожаных туфелек и вышла из комнаты.
Глава 2
— Армстронг велел тебя повесить, утопить и четвертовать, если ты коснешься ее.
Джеймс резко повернул голову в сторону Алекса Картрайта, который неспешно прошествовал в библиотеку и плюхнулся в кресло с высокой спинкой.
— Я столкнулся с Мисси, когда она выходила отсюда, — пояснил он, даже не пытаясь скрыть свое веселье.
Наградив его раздраженным взглядом, Джеймс вернулся к креслу, которое только что покинул, и уселся с усталым вздохом.
— Пусть лучше позаботится о своей сестре. Я не представляю для нее никакой опасности.
Картрайт хмыкнул.
— Значит, ты охладил ее пыл? И что, есть вероятность, что она примет предложение Гренвилла — или любого другого из дюжины мужчин, которые просили ее руки?
Джеймс издал невеселый смешок.
— Единственное, что я мог сделать, — это развеять ее надежды на брак между нами. Не в моей власти заставить ее принять предложение мужчины, за которого она не желает выходить замуж. Даже Гренвилла. — Ему не понравилось, что он произнес это имя словно ругательство.
— Ну, пока ты остаешься неженатым, вряд ли она серьезно воспримет других претендентов.
Странно, но этот факт ничуть не расстроил Джеймса, хотя он не мог не признать, что замужняя Мисси была бы куда менее опасна, чем та, что преследовала его сейчас.
— В чем Мисси не откажешь, так это в преданности и упорстве, — заметил Картрайт, задумчиво глядя на него из-под пряди блестящих черных волос, с блеском в серых глазах. — Признаться, я удивлен, что ты не поддался искушению. Ведь до ее дебюта вы были неразлучны, как парочка заговорщиков.
— Пожалуй, — ворчливо отозвался Джеймс, подавшись вперед и упершись локтями в колени. — Я совершил ошибку.
— Ошибку?
— Разве не ясно? Я пожалел ее. Она была тщедушной, неуклюжей, застенчивой и такой юной, когда мы познакомились. Боже, бедный ребенок недавно потерял отца. Я всего лишь хотел немного развлечь ее, снова научить улыбаться. Если бы я имел хоть малейшее представление, что капелька внимания приведет к подобному результату… — Они оба понимали, что Джеймс имеет в виду. Мисси так и не рассталась со своей детской влюбленностью. Хуже того, она встречала свой четвертый сезон, оставаясь незамужней. Хотя, видит Бог, если бы не Джеймс, ей бы не потребовался третий сезон, не говоря уже о четвертом.
Картрайт издал сухой смешок.
