нападение, арестованные бежали. Таким образом, мы теряем один из своих главных аргументов. Вернее, один из главных аргументов ментов. Вполне резонно предположить, что Авдорхан Дидигов готовил именно нападение на машину, когда хвастался, что освободит брата. И мы совершаем практически ненужные поисковые действия. По крайней мере, излишне сложные для простой акции по блокировке возможного пристанища беглеца. Это один вариант. Если как следует подумать.
– Да, я, товарищ подполковник, вижу второй, – сразу согласился Вячеслав. – Что, если освобождали не Дидигова, а второго, уголовника? А Дидигов оказался на свободе благодаря счастливому случаю? При этом варианте, если у Авдорхана в самом деле есть заложники, он постарается их просто уничтожить.
– Правильно. Поэтому скомкать или даже упростить операцию мы просто права не имеем. Мы смогли найти номера телефонов Авдорхана. Они сейчас на «прослушке». И простой, и мобильник~ По нашим данным, Авдорхан ничего не знает о побеге брата. И вообще эта информация пока держится по нашей просьбе в секрете. Ризвана ищут, все дороги перекрыты, но он если не заляжет на дно, то будет, несомненно, пробираться к старшему брату. Хотя бы для того, чтобы тот помог ему за границу перебраться. А если он проберется~ Сам понимаешь, что тогда грозит заложникам, если таковые имеются. Подожди-ка~ Волкотруб новые сведения принес. С «прослушки». Ага~ Вот это уже интересно. Кого-нибудь из твоих парней звали Крещеным?
– Не слышал такого. Нет, моих так не звали.
– Авдорхан ловит какого-то беглеца по кличке Крещеный. Выходы из ущелья перекрыты. На дороге пост в двадцать два человека. Еще стоит пост на дороге за селом. Сколько там людей, неизвестно. Всего у Дидигова около пятидесяти боевиков. Держат они только дорогу, поскольку других входов и выходов, как считают, не имеется. Но ты на дорогу не пойдешь. С постом, с тем и другим, подполковнику Волкотрубу разбираться. Ты контролируй само село.
– Я понял. Я продолжаю выполнение своей задачи. Относительно места содержания пленников~
– Ничего нет.
– Понял. Будем прощаться?
– Да, до связи. Будет возможность, подстрахуй Крещеного.
– До связи, товарищ подполковник.
Вячеслав отдал радисту, старшему сержанту Труханову, наушники с микрофоном и поднялся. Скорняков следил за ним и поднялся тоже. Вслед за старшими лейтенантами поднялась вся группа.
Пора было начинать спуск.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Главная сложность состояла в том, что я не знал расстояния до следующего заслона. Вспоминая перекличку «кукушек», единственное, что я смог определить, это разброс постов в пределах полутора сотен метров. Полторы сотни метров в длину и от двадцати до сорока метров в разных местах ширина «зеленки», и люди при этом песен не поют и, может быть, прячутся – как найти бандитов? Задача сложная. Но вполне выполнимая. Выполнимая хотя бы частично~
Сто пятьдесят на три делится легко. И потому я, приняв каждый участок за пятидесятиметровый, первые двадцать пять метров прошел почти свободно. Но дальше решил уже подстраховаться, сначала перешел на «гусиный шаг», а потом и вообще пополз. Отдохнувшие было колени и локти снова напомнили о себе. Но я только на тренировках больше проползал и потому знал, что скоро эта боль станет привычной, перестанет донимать и на нее вообще можно будет не обращать внимания. А не обращать на нее внимания необходимо, потому что боль, как любой отвлекающий фактор, мешает сосредоточиться. Я сосредоточил внимание на окружающем, и боль в самом деле сначала только отступила, а потом и совсем ушла. И вовремя, потому что я довольно быстро наткнулся на первый пост. Правда, приблизиться к нему не поспешил, потому что там тихо разговаривали двое бандитов – один в камуфлированной косынке, второй в меховой национальной шапке, какую носят горцы. Как только у него голова в такой лохматой шапке не сварится~ Но если к последней линии заслона я подходил сзади, то с этими оказался, по сути дела, лицом к лицу, что мне, естественно, не слишком понравилось. Должно быть, бандиты считали, что я нахожусь где-то посредине между двух линий. И я, передвигаясь буквально по сантиметру, начал смещаться в сторону. Смещаться мне можно было только вправо, в глубину «зеленки», потому что слева через три метра шел уже каменистый и всем взглядам открытый берег ручья. Берег с бандитского поста просматривался слишком хорошо, чтобы можно было рисковать и совершать обход там. Случайный поворот головы, и обязательно заметят. И потому я выбрал место обхода правее. Но там почти сразу наткнулся еще на один пост. Что-то слишком близко от первого, как мне показалось, но не я, к сожалению, посты расставлял. Сместившись еще правее, я оказался против третьего поста, а потом и против четвертого, расположенного почти вплотную к отвесной скале, – здесь сообразили сразу и под скалой проход перекрыть. Итого, вторая линия заслона состояла из пяти человек, что уже говорило о серьезности намерений перехватить беглеца. Но это вовсе не значило, что им обязательно удастся этого беглеца перехватить, как мне почему-то показалось. Но я хорошо понимал и психологию бандитов, впрочем, в подобной ситуации не имеет значения, кто перед тобой, простой бандит или подготовленный солдат противника. Психология для всех одна. И чем больше бойцов выставлено в заслон, тем менее внимателен и насторожен каждый из них. Людям вообще свойственно надеяться на того, кто рядом с ними. А это не всегда бывает правильно, поскольку полностью и стопроцентно надеяться можно только на самого себя. А когда каждый на самого себя надеется, то в целом из любой группы получается сильная боевая единица. Эту теорию нам преподавали наши командиры с первых дней службы. И сейчас пришло время применить теорию на практике.
Теоретически самым слабым звеном в цепи должен стать промежуток между первыми двумя постами. Во-первых, на одном посту сразу два человека, во- вторых, на другом посту бандит знает, что рядом два человека, и тоже на них надеется. Когда каждый надеется на другого, можно быть уверенным, что все они друг друга благополучно подведут. И я, слегка «осадив назад», вернулся почти к той самой точке, с которой увидел первый пост. Там присмотрелся. И выбрал себе позицию, с которой можно начать движение. Мне присматриваться было чуть проще, чем бандитам, поскольку я находился на более высокой точке и вперед видел относительно далеко. И сразу определил, что, пробираясь между первым и вторым постами, мне придется в ползании демонстрировать слалом. Впрочем, это даже не слалом, а бобслей, потому что словно специально для меня природой была подготовлена трасса – узкая низинка, извиваясь, как обычно извивается ручей, шла туда, куда мне нужно было попасть, – за спины бандитам. Может быть, весной это и в самом деле был ручей, текущий параллельно основному, более широкому. Об этом и камушки говорили, разложенные течением по дну в только одной природе понятном порядке.
Еще раз осмотревшись, я двинулся по трассе для бобслея, за неимением саней, на своем животе, отталкиваясь от земли коленями и предплечьями. В отличие от спортивного состязания никто не засекал время прохождения трассы, а «болельщикам» мне было лучше бы не показываться. И потому я часто замирал и прислушивался. С первого поста время от времени слышались слова, произнесенные полушепотом. Не зная языка, я все же мог почувствовать интонацию. Интонация была спокойная. О том, что я проползаю в четырех метрах, никто не догадывался. Да бандиты и не смотрели в мою сторону, их интересовал край «зеленки» и заросли впереди, но и туда они, как я видел раньше, не смотрели, а только бросали взгляды, словно предполагали, будто я буду идти в полный рост и песенку насвистывать.
Но, похоже, они видели, как я шел в полный рост по противоположному склону. И не думали, что я изменю манеру движения, переместившись со склона в «зеленку». Они не ощущали естественных причин для такого изменения, потому что не сталкивались со спецназом ГРУ в боевой обстановке. Они думали, что сталкивались. Захватили одиннадцать человек. Наверное, восьмерых до нас захватили так же легко, как и нас. И излишне и опасно самоутвердились. Они плохо понимают, что такое боевая обстановка. Но я это понимаю. И готов убедить их в своей правоте.
Одиночный пост справа меня мало беспокоил. Я рассмотрел бандита, что сидел там и ковырял в носу. Ему меня вообще не видно. А уж чтобы меня было не слышно, я об этом заботился каждую секунду своего маршрута. Так я прополз за спины всем боевикам второго заслона. И сразу начал сдвигаться в сторону скал, чтобы начать работать уже привычно оттуда. И легко нашел пост с одиночным бандитом. Тот сидел даже не в кустах, не лежал, а именно сидел на камне и читал письмо. И при этом, очевидно раздумывая, время от времени почесывал коротко стриженный затылок. Удар лопаткой в этот затылок заставил его почесывания прекратить. Провизией я уже был обеспечен, но обыск все равно провел, оружие и патроны спрятал и позаимствовал только вместе с кожаными ножнами большой нож, способный стать боевым, несмотря на свои великоватые размеры и тяжесть. Боевой нож должен иметь более легкое лезвие, чтобы им можно было просто и точно управлять. Но за неимением оного можно было и этим обойтись.
Поскольку расположение постов в отличие от первого случая я узнал заранее, я уже пошел к следующему посту смелее. И излишне расслабился, потому что вовремя под ноги не посмотрел, и ветка под подошвой хрустнула. Но меня никто не окликнул. Ветка хрустнула в том направлении, где я, как считали бандиты, быть не мог. И никого, кажется, не насторожила. Это опять подтвердило, что бандиты просто не понимают, что такое спецназ ГРУ.
Я работал~ Два поста я прошел без задержки, и не возникло никакого шума, что насторожил бы соседние посты. На этих постах я сумел найти четыре перевязочных пакета, по два у каждого из бандитов. Я чувствовал, что рана на ноге от нагрузки кровоточила и скоро необходимо будет сделать перевязку. Так что пакеты оказались мне кстати.
Остался только крайний пост, где сидели двое. С двумя справиться сложнее. Но меня смущало не то, что они могут оказать сопротивление. С ними я справлюсь, поскольку, когда меня заметят, я останусь с последним бандитом один на один. Меня смущала возможность второго поднять крик, от которого может насторожиться третья линия «кукушек». А я намеревался и третью линию пройти так же тихо. Почему же не пройти, если рука еще не устала бить настолько, что удар может оказаться слабым, а лопатка пока не затупилась.
И к последнему посту я подбирался особенно тщательно, размышляя, каким образом мне провести атаку так, чтобы за короткое мгновение уничтожить двух противников. Я подкрадывался, я использовал каждое укрытие, чтобы присмотреться и перевести дыхание. Благо укрытий здесь, в «зеленке», позади поста, хватало, и, чтобы хорошо увидеть сквозь кусты, следовало высоко поднимать голову. Я не поднимал, я уже запомнил направление и строго его придерживался. И вышел позади поста.
Таким образом, скоро я оказался уже на расстоянии двух метров. Двое сидели ко мне спиной. Уже не разговаривали. По очертаниям спин я бы подумал, что там отец с сыном. По крайней мере, тот, что был в лохматой шапке, был узкоплечим и физически слабым, как подросток. Но это не должно было меня смущать. Этот подросток держал руки на стволе автомата и, не задумываясь, выстрелил бы в меня, имей такую возможность. Даже в меня не атакующего, а просто мирно идущего или даже убегающего. Когда подростки берут в руки оружие, они перестают быть подростками и становятся противниками. Особенно это касается горцев, каждый из которых мечтает стать воином.
Предстоящая короткая схватка большого тактического выбора не предоставляла. Удар на поражение, естественно, следовало наносить старшему противнику, во-первых, потому, что он опаснее, во-вторых, потому, что меховая шапка может смягчить удар лопаткой. И сразу после этого увеличить дистанцию со вторым, чтобы подготовиться ко второму удару. Лопатка – это не нож, и на короткой дистанции действовать лопаткой неудобно. Как дистанцию увеличить – с этим трудностей возникнуть не должно. Не самому следует отскакивать, а противника отбросить ударом, тогда он подготовиться не сумеет.
От задуманного до сделанного всего два шага. После первого шага я поднял лопатку, но противники уже начали оборачиваться. Это их спасти, конечно, не могло, потому что оборачивались они неторопливо, не ожидая атаки с этой стороны. А уже через мгновение я нанес без прыжка, из прямой стойки, удар
