– Отмахнулся поначалу, но потом, подумав, сказал, что сейчас будет.
– Вот и отлично! А что с королем? Он уже в цитадели? Или все еще бьется у городских ворот?
– Да нет, он успел отойти. Но город во власти кочевников. Они уже начали грабить Торос. Боги, я и представить не мог, что Торос может постигнуть такая участь. Да смилостивятся боги над теми, кто не успел спрятаться в цитадели. Их участь незавидна.
В этот миг в комнату магистра ворвался Карш. Он был вне себя от ярости. Вместо того чтоб крушить врагов и защищать город и короля, он был вынужден все бросить и явиться в башню магистра Эверлинга. К тому же, он никогда не скрывал свое недоверие, даже нелюбовь, ко всему, что связанно с магией. Карш всегда полагался только на свой клинок и дарованную богами недюжею силу. Могучий Великан Карш – так за глаза его величал народ Тороса. И надо сказать, было за что. Ему было уже за сорок, а силы в его руках не только не убавилось, а казалось даже, наоборот, с каждым прожитым годом только прибавлялось. Суровый, почти всегда хмурый Карш, тем не менее, был любимцем торовцев, да и всего народа Сорша. Не говоря уж о рыцарях. Те всегда и с готовностью выполняли любой приказ командующего Сорша. Служить под командованием Карша было честью для каждого из них. Оно и понятно, постоянный и неизменный победитель всех турниров, и не только в самом Сорше. По нему вздыхали как благородные матроны, так и их кокетливые дочери, не говоря уж о вечно веселых хохотушках трактирных девках. Впрочем, если с последними он был неизменно учтив и даже галантен, то вот с придворными кокетками, в ответ на их порой весьма недвусмысленные намеки, всегда вежливо сух. Да и общества простых воинов командующий Сорша никогда не чурался и нередко пировал с ними. Радорс не раз пенял ему за то, что тот никак не хотел остепениться.
– Когда же ты, наконец, женишься? То и дело торчишь в тавернах, словно безродный наемник. Да ты разуй глаза, посмотри, сколько достойных невест в королевстве, одна ведь краше другой. Неужели ты не хочешь семьи? Жены, что верно будет ждать тебя с походов, наследника, наконец? Кто-то же должен продолжить твой славный род!
Но Карш, лишь слабо улыбнувшись, пожимал плечами.
– Видно, семейное счастье не для меня. Так бывает, мой король. Не каждому дано продолжить свой род.
После чего, сославшись на неотложные дела, он, испросив дозволения короля, уходил. А придворные дамы в очередной раз, горестно вздыхая, провожали его взглядом. Каждая из них, не задумываясь, отдала бы командующему Сорша и руку, и сердце, а заодно и весьма приличное приданое. К тому же при всей своей суровости Карш был довольно привлекателен. И если б не кривой почти во всю щеку шрам на лице, полученный им еще в пору его юности, Карша вполне можно было назвать красивым. Возможно, кого-то могло и испортить такое всеобщее внимание и любовь, но только не Карша. Единственно кому он поклонялся, это богу Орину. Грозному богу огня и покровителю рыцарства. И единственно кому он был предан всей душой, так это королю Радорсу.
– Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? Эверлинг, зачем ты звал меня?
– Успокойся, лорд Карш. Раз я велел тебе прийти, значит, на то была воля короля.
– А мой долг быть рядом с ним. Там на стене…
– Лорд Карш, я не собираюсь с тобой спорить, – резко оборвал его Эверлинг. – Еще раз повторяю, на то была воля короля. Ты был нужен здесь. И слава богам, ты здесь. Так стоит ли тратить время на препирательства?
– Времени и впрямь мало. Проклятые дикари, да пожрут их души демоны смерти. Они подожгли город, Торос в огне. Великий Орин, они подыхают сотнями, тысячами под ударами наших воинов, но их словно не становится меньше, – проворчал Карш, заметно успокаиваясь. – Хорошо, зачем я понадобился верховному магу Эверлингу? Я, слава Орину, ничего не смыслю в магии.
– И впрямь слава Орину. Уверен, из тебя бы вышел никудышный маг, – язвительно ответил Эверлинг. – И потом, ты нужен не мне, ты нужен Соршу. Карш, ты должен спасти принца. А для этого ты должен немедленно покинуть вместе с ним осажденный Торос. Отныне твой долг, твоя обязанность – это безопасность сына Радорса, принца и наследника короны Сорша!
Двадцать лет спустя
– Ты быстро учишься, мой дорогой Лин, я бы даже сказала, слишком быстро, – весело рассмеявшись, произнесла Наир-На, дева священного леса богини Гарины. – Арас-тор-кар, – выкрикнула она.
И Лин мгновенно окаменел, причем в буквальном смысле. Он превратился в каменного истукана.
– Крат-абор-танис, – мысленно произнес Лин, освобождаясь из каменного капкана. – Инн-ватар-торр, – в свою очередь крикнул он, и все тело Наир-Ны буквально рассыпалось на сотни тысяч лепестков белой лилии.
– Благодарю тебя, о прекраснейшая и несравненная Наир-На. За добрые слова и за твою мудрость, которой ты делишься со мной. Но я лишь скромный ученик, жаждущий знаний и внимающий слову твоему. Ибо в них я черпаю мудрость, коей ты делишься со мной, о, великая дева леса, – произнес Лин, внутренне ликуя.
И тому была причина. Еще бы, духу леса понадобилось гораздо больше времени, чтоб преодолеть и снять заклинание, наложенное Лином. Но вот лепестки, превратившись в миллиарды бело-желтых бабочек, одновременно вспорхнув, закружились в причудливом танце. И через мгновение перед Лином вновь предстала прекрасная хранительница священного леса.
– Льстец, – фыркнула та в ответ. – Льстец и самоуверенный хам. Ты прекрасно понимаешь, что мне понадобилось чуть больше времени, чем нужно, лишь по одной причине. Мне необходимо было воссоздать мое платье, которое ты коварно превратил в лепестки лилии. Будь это настоящий бой, я бы ни за что так не поступила. И это, прошу заметить, сыграло бы мне только на руку.
– Странно, что же помешало божественной Наир-Не поступить так и в этот раз, – словно не понимая, о чем идет речь, задумчиво произнес Лин.
– Во-первых, не называй меня божественной, моей повелительнице богине Гарине это не понравится. А во-вторых, ты еще слишком молод, чтоб созерцать обнаженное девичье тело.
– Ой ли, если ты забыла, то я напомню, мне уже минуло двадцать весен, – гордо вскинув голову, заявил Лин.
– Не уже, а всего лишь, и в твоем возрасте люди только начинают постигать уроки жизни. Впрочем, в одном ты, безусловно, прав. Ты уже достаточно взрослый, чтоб понимать, что так поступать нельзя, – хмурясь, закончила она и отвернулась, обиженно сопя.
– О, светлоликая Наир-На, прошу простить меня, признаю, ты права, я победил нечестно, – сдался Лин.
– Что значит, ты победил? – резко обернувшись, возмутилась та в ответ.
– Ну ладно, ладно, хорошо, победила ты, – тут же согласился Лин.
– Нет, вы посмотрите на него, он еще мне одолжение делает, – не на шутку разошлась Дева леса.
– Ну, все-все, хватит. Каюсь. Был не прав. Обещаю, больше никогда так не поступлю. Во всяком случае, с тобой. Я не хочу ссориться. Тем более из-за такого пустяка. Поверь, для меня совершенно очевидно твое превосходство в магическом поединке. Ты же знаешь, как я дорожу твоей дружбой. Поэтому еще раз искренне прошу простить меня. Больше так ни-ни! Клянусь! – приложив правую руку к груди, покаянно склонил голову Лин.
Но если б дева священного леса взглянула на юного чародея, то непременно заметила бы озорную искорку, вспыхнувшую в уголках его глаз.
– Очень надеюсь, что ты говоришь искренне, Лин. В противном случае в следующий раз ты горько пожалеешь об этом. И вот в этом тебе лучше не сомневаться.
– Верю! Тебе верю! – еле сдерживаясь, чтоб не рассмеяться, поспешил он заверить Наир-Ну. – И потом, я же попросил прощения. И очень надеюсь, что ты простила меня?
– А я еще не решила, – смягчившись, произнесла Наир-На. – Впрочем, ладно, так и быть, я больше не сержусь на тебя. Можешь считать себя прощенным.
– Благодарю тебя, о, золотоволосая повелительница священного леса, – поклонившись, весело произнес Лин.
– Шут! – беззлобно огрызнулась та в ответ.
