— Ну с этим вы сами разбирайтесь, — решительно сказал Гризли, поднялся с видимым трудом и похромал к мастеру Сину и Собуро.
Сагюнаро приближался. Неторопливо, плавно, стремительно. Его движения не были движениями человека, ограниченного законами этого мира. И его не останавливало солнце, которое обычно сдерживало шиисанов. Теперь, глазами хранителя, Рэй четко видел. Грани, отделяющей духа от человека, больше не было. Один растворился в другом. Красно-белая сущность с безграничной мощью внутри.
Заклинатель заметил жадный взгляд охотника, устремленный на Тору. Ему была знакома эта поза хищника, готового одним прыжком схватить жертву. Шиисан начинал выслеживать добычу, и Рэй, пересилив себя, сделал шаг ему навстречу.
— Сагюнаро…
Звук знакомого голоса заставил его остановиться.
Слепое лицо повернулось в сторону заклинателя, дрогнули ноздри, меч опустился — узнал.
Тора пристально смотрела на неизгоняемого. Подняла было руку, но тут же опустила ее.
До одержимого долетел знакомый теплый запах. Он чуть наклонил голову, жадно втягивая воздух. Рэй держался рядом, внимательно наблюдая, хотя меньше всего хотел быть сейчас между этими двумя.
— Ты изменился, — сказала циркачка негромко, спокойным, уверенным голосом, каким, по всей видимости, разговаривали дрессировщики с особенно опасными хищниками.
Взгляд Сагюнаро остановился на запястье девушки, где вилась полоска алой надписи. Шиисан чуял отголосок магии свитка, слитого с человеческим телом.
— В труппе такой образ, как у тебя, произвел бы фурор.
— Цена за этот грим слишком высока. — Сагюнаро улыбнулся едва заметно, слегка удивив Рэя такой вполне человеческой реакцией.
— Зато какой эффект, — с искренним одобрением цирковой артистки, привыкшей получать и оценивать необычные роли, произнесла Тора. Заклинатель видел, как дрогнуло при этом белое горло девушки.
Она держалась так, будто не произошло ничего особенного. Но ему стало ясно, чего ей стоит на самом деле попытка успешно скрывать свои истинные чувства, вызванные этим преображением.
— Знал, что ты одобришь. — Взгляд Сагюнаро снова метнулся на запястье девушки, а затем устремился на Рэя, и тот утвердительно опустил веки, показывая — ему известно, что именно скрыто на руке гимнастки.
— Только жаль, что ты мне больше не напишешь. — Тора снова улыбнулась, как будто не было ничего более естественного, чем по-дружески шутить с шиисаном. — Мне бы хотелось узнать о жизни в подземных чертогах духов.
— Не думаю, что мне стоит отправлять неизгоняемого с письмом в твой цирк. Он не станет участвовать в представлении, как удо. — Сагюнаро чуть шевельнулся, и хранитель Рэя увидел, как его багровая аура стала наполняться алыми полосами. Близость к человеку все больше обостряла в нем охотничьи инстинкты, и он уже с трудом их сдерживал.
— Тебе пора, — очень тихо сказал заклинатель девушке.
Она кивнула, посмотрела на Рэя, и тот снова увидел в ее глазах далекий, тщательно скрытый отголосок боли.
— Сагюнаро, надеюсь, у тебя все будет хорошо, — произнесла Тора быстро и тут же усмехнулась над своим пожеланием, видимо посчитав, что для шиисана оно прозвучит смешно и нелепо.
— Надеюсь, ты никогда больше не увидишь никого из моих слуг, — отозвался он серьезно. — И меня тоже.
Тора наклонила голову, понимая, что именно одержимый желает ей — покоя и безопасности.
Мельком взглянула в сторону Рэя, отвернулась и направилась к мастеру Сину и Гризли, внимательно наблюдающим за ними издали.
— Спасибо. За все. За всех. — Голос неизгоняемого рядом с Рэем прозвучал негромко, властно и отрывисто.
Он еще раз втянул воздух, чуть повернулся, прислушиваясь, и произнес с удовольствием:
— Ты убил их.
— Да.
Глубокий вздох, полный удовлетворения, прозвучал почти по-человечески.
— Отец… жив?
— Значит, ты все-таки слышал, что я говорил тебе, когда меня волокли на этой повозке? — невесело улыбнулся Рэй. — Надеюсь, да. Он был ранен в бою у храма, но хранитель уже лечил его.
Сагюнаро повернул лицо в сторону. И, повинуясь слепому взору, рядом начали появляться его слуги. Шиисаны приближались и, не доходя нескольких шагов, опускались на землю, наклоняли головы, прятали взгляды, словно боясь смотреть на него. И скоро камни вокруг оказались закрыты черно-белым живым ковром, который тянулся к высокой фигуре в центре.
— Сагюнаро, мне жаль, что тебе пришлось пережить это искажение.
Его лицо не выражало никаких чувств. Вряд ли для него теперь имело значение, как он жил прежде.
— Я — тот, кем должен быть.
— Кто же ты теперь?
— Шарх, — ответил он с легкой, такой знакомой улыбкой. — Он часть меня. Я часть его, и все они — тоже я. Их сила моя.
Тела неизгоняемых зашевелились и единым пестрым потоком хлынули под землю.
— Если будет нужно, — сказал Сагюнаро. — Позови. Я приду.
Закрыл глаза, запрокинул голову, и его накрыло черно-белой волной, увлекая в огромные, прохладные, величественные дворцы шиисанов.
Каменная площадка перед храмом вновь опустела.
Рэй оглянулся. Поднял руку, показывая Гризли и Торе, что все в порядке, и медленно направился к ним.
«Я опять поступил по-своему, — думал заклинатель, входя в густую тень, которую отбрасывало здание, — не убил Сагюнаро, хотя тот перестал быть человеком… договорился с кодзу…»
Хранитель легким холодом коснулся пальцев, то ли предупреждая, то ли прося о чем-то. Со стороны святилища пожирателя мыслей послышался едва слышный шелест щетинистых лап, повеяло ледяным воздухом, тонкий лучик лунного света пробежал по земле.
— Любой из вас может оступиться, — прозвучало над ухом знакомое вкрадчиво-саркастическое. — Заклинатели, твои друзья, или ученики… Сегодня ты увел их, но никто не знает, что будет завтра, через год или тысячу лет. Даже ты.
Тень храма осталась позади.
— …Я наблюдаю, Рэй, — голос кодзу постепенно таял в темноте. — Я все время наблюдаю за вами. Помни об этом. Я смотрю.
КРАТКИЙ СПРАВОЧНИК
ПОТУСТОРОННИХ СУЩЕСТВ АКАНЭ[3]
Анагато — дух защитник полей. Похож на маленького зверька, отдаленно напоминающего ласку, но покрытого зеленоватым мехом и с круглыми изумрудными глазами. Его можно подманить на поле подношением в виде хлеба из того злака, который растет на этом участке земли.
Анносу — дух защитник и хранитель детей. Основной образ, который принимает, если показывается людям, высокий сильный юноша лет восемнадцати — добродушный, заботливый, веселый, знает множество занимательных историй. Черты характера, которые привлекают эту высшую сущность: смелость, открытый нрав, дружелюбие, любознательность. Может заботиться об особенно
