Галина Куликова
Одна помолвка на троих
С появлением Интернета между флиртом и замужеством пролегла огромная пропасть. Агате Померанцевой повезло познакомиться со своим женихом «дедовским» способом – в магазине, возле прилавка с полуфабрикатами: она поскользнулась на мокром полу и буквально упала в объятия стоявшего рядом парня. С тех пор прошел год. И вот уже готовы приглашения на свадьбу: мелкие розовые цветочки, немного серебряной фольги, тюлевый бантик. Бантик казался Агате чуточку сентиментальным, но очень, очень милым.
Однако, как только приглашения оказались у Агаты в руках, на нее нахлынули дурные предчувствия. А дурные предчувствия все равно что бездомные собаки: привяжутся – не отгонишь. Так что домой она возвращалась мрачнее тучи. Вошла в подъезд и придержала дверь ногой, чтобы та оглушительно не хлопнула за ее спиной. Дождалась мягкого щелчка и направилась к лифту. Лифт не работал. Кнопка была тусклой, а панель, по которой обычно бегали зеленые цифры с номерами этажей, казалась мертвой.
Агата горько усмехнулась и поплелась вверх по лестнице. Однако, миновав третий этаж, внезапно почувствовала, что за спиной кто-то есть. Кто-то поднимался вслед за ней, быстро и молча. Догонял ее, уже дышал в спину… Возможно, это бандит, который вот-вот стукнет ее по голове и унесет сумку со свиными отбивными и замороженными шампиньонами…
– Агафья Померанцева, стой! – загремел позади нее низкий голос.
Агата остановилась и, не поворачиваясь, подняла глаза к потолку. Не узнать голос соседки Марьи было просто невозможно. Он казался ядовитым и прокуренным, и ни с каким другим голосом спутать его было нельзя.
– Если ты хотела меня напугать, то у тебя ничего не вышло, – ответила она и посторонилась, позволив Марье протиснуться вперед.
Та взобралась еще на несколько ступенек, развернулась и встала так, чтобы не дать Агате пройти.
– Скажи мне, что это неправда, – потребовала Марья, сложив руки на груди.
– Не изображай из себя Бэтмена на крыше небоскреба, – сварливым тоном ответила Агата. – И про что ты спрашиваешь, я понятия не имею. Что – неправда?
– То, что ты собираешься замуж за этого придурка Стрыкина.
Марья была невысокой и тощей брюнеткой с глазами сиамской кошки и сердцем льва. Нервничая, она яростно сдувала с глаз челку.
– Не обзывай моего будущего мужа придурком! – вознегодовала Агата и опустила сумки на ступеньки.
Освободив таким образом руки, она получила возможность жестикулировать и помахала пальцем перед носом Марьи.
– Я выйду замуж, и точка.
– Боже мой, Агафья! Ты такая самостоятельная, деловая, эффектная девушка! Твоим мужем должен стать кто-то умный и сильный, кто-то симпатичный и обаятельный. А ты отдаешь себя в руки заурядного рыжего засранца!
– Заурядный муж не доставляет хлопот, – парировала Агата. – Я хочу создать семью. Обычную ячейку общества. У меня нет никаких сверхзадач. И Роман мне невероятно подходит.
– Не подходит, – отрезала Марья. – Со стороны виднее. Он позер и зануда. И ловелас к тому же. Я сама видела, как он заигрывал с новой дворничихой.
– Все-то ты про всех знаешь! Вот послал бог соседку…
– Я не соседка, я твоя совесть, – провозгласила Марья и извлекла из кармана сигарету и зажигалку. – Вернее, твой разум, который ты потеряла в погоне за удовольствиями. Хотя что за удовольствие иметь в мужьях Стрыкина? – Она закурила и глубоко затянулась. Выпустила дым и ткнула сигаретой Агате в грудь: – Вот посмотри мне прямо в глаза и скажи, что любишь его!
Агата свирепо уставилась на нее и раздельно произнесла:
– Я. Его. Люблю.
– Тьфу, чтоб тебя разорвало на молекулы. Мне надо выпить. Пойдем ко мне, хлопнем по сто пятьдесят, я тебе все объясню про мужчин.
– Стану я слушать! Какой ты в этом деле авторитет? По меркам Китая, ты уже давно старая дева.
– Ты меня еще с собакой сравни! Потому что по собачьим меркам я вообще должна вот-вот откинуть лапы.
– Очень смешно, ха-ха. – Агата снова подняла свои сумки и расправила плечи. – Убери свой тощий зад с дороги.
– Но мы же договорились пойти ко мне и поговорить по душам!
– Роман вот-вот вернется с работы. Так что моя душа целиком настроена на то, чтобы поскорее начать чистить картошку.
– Слушай, я тебе серьезно говорю: Стрыкин – это плохой выбор. В самом-то деле, ну что тебя разобрало так срочно выходить замуж?
– Возраст, – сразу же ответила Агата. – Мне уже двадцать восемь. И я десять лет в активном поиске. Ни один красивый и незаурядный за все это время на меня глаз не положил. А я не собираюсь стариться в одиночестве.
– То есть в свои двадцать восемь ты уже готовишься к пенсии? – насмешливо уточнила Марья.
– А что? Я могу еще лет десять не встретить подходящую партию. Сейчас не те времена, чтобы всерьез рассчитывать на принца. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь был рядом.
– Понятненько. – Марья презрительно ухмыльнулась: – Если не принц, так хоть Стрыкин.
– Ты завидуешь, потому что сама осталась в девках, – запальчиво ответила Агата. – И не знаешь, что такое прочные отношения.
– Прочные отношения бывают только у альпинистов, которые привязаны друг к другу веревкой.
Пока они препирались, дверь подъезда хлопнула, и внизу громко чертыхнулись.
– А вот и твой красавец, – насмешливо сказала Марья и пообещала: – Как только он наденет тебе на палец кольцо, прогремит гром и тебя убьет молнией просто потому, что ты такая дура.
– Занимайся лучше своими делами, – пробурчала Агата. – И скройся с моих глаз.
Марья фыркнула и наконец ретировалась, резво взбежав по лестнице наверх. Агата облегченно вздохнула. Через некоторое время в поле ее зрения появился Роман. Лицо его было бледным, на щеках горели красные пятна, на лбу выступила испарина.
– Господи, что ты тут делаешь? – спросил он, увидев Агату на лестнице.
– То же, что и ты: иду домой. Кстати, я рада тебя видеть.
– Я тоже ужасно рад, – ответил Роман странным высоким голосом. – Давай сюда сумки. Не ставила бы ты их на пол! А то натащишь в квартиру всякой дряни…
– На твоих ботинках тоже много всякой дряни, – заметила Агата, с улыбкой глядя на него.
– Ботинки я оставляю в коридоре, а продукты ты несешь на кухню. Туда, где готовится еда.
– Боишься микробов? – насмешливо спросила Агата. Обняла Романа за шею, притянула к себе и быстро поцеловала в губы.
Губы были холодными и влажными. «Как слизни», – пронеслось в голове Агаты. И без того
