собралась.
Ростки резались один за одним, выскакивали со всех сторон. Быстрые, крепкие обхватили змея со всех сторон, сжав. Ещё, сильнее, больней, разодрать!
Откинула назад прядь волос, которую трепал разыгравшийся ветер. Он не сдался, я повторила. Снова и снова. Капли дождя падали поодиночке, а затем застучали ровной глухой стеной, гася звуки.
Брызнула жижа, мерзкая желтоватая. Чудовище взревело, но последний его крик потонул во внезапно разбуянившейся стихии. Последний привет от мёртвой старушки, вряд ли погода испортилась сама по себе.
Тело обмякло, лежало без движения. А я всё растила новые стебельки и растила, неестественно гнула ветки шиповника. Дурацкий получится куст. И вонючий, но кому какое дело рядом с мусоркой? Во всякой случае, копаться не полезут, колючий он. А под ним медленно перегниёт тело непонятного существа, вместе с проглоченной им старушкой. И никто никогда не узнает. Вот и вышла мусор выбросить.
— Добрый день, коллега, — вежливо поздоровался старичок. Я вздёрнула бровь в ответ. Когда тогда успел подойти? И с чего так мило улыбается.
— По-моему, он не слишком добрый, — заметила я, не зная, как деликатно намекнуть. Соболезнования высказать?
— Ах да, — словно опомнился собеседник, смутился, отводя взгляд. — Трагичное событие, но я ждал чего-то подобного. У Марты уже два инсульта случилось, она после второго как с цепи сорвалась, гонялась за монстрами как заправский охотник. Не хотела умирать в постели.
— Бойкая женщина, — осторожно высказалась я, не зная, что делать. Мне нет дела ни до умершей, ни до её странного сопровождающего, я промокла до нитки и хочу домой, но разворачиваться и уходить во время беседы ужасно неловко.
— Детей бы она с тем же рвением учила, — пожаловался мужчина, снял заляпанные дождём очки. — А сейчас ещё пойди найди замену в начале года…час от часу не легче. Кстати, — вдруг обратил он внимание на меня, — а вы какой факультет заканчивали, барышня? Что-то я вас не припомню…
— Никакой факультет я не заканчивала! — неожиданно рассердилась я. Всё происходящее казалось каким-то бредом сумасшедшего. Ладно, благодаря бабушке в чудовищ я верила, но умершие старушки и странные мужчины с непонятными вопросами обескураживали. С мыслями бы собраться, а он тут чушь несет. — Я только в этом году поступаю, инженер-энергетик, если угодно знать! И, может, уже отстанете от меня? Мне холодно и мокро.
Мужчина ответил не сразу, удивленно смотрел, озадаченно потирая нос:
— А вы ведь ведьма?
— Бабушка, по крайней мере, так это называла, — пожала я плечами. Мне ничего не рассказывали о подобных нам, про монстров ещё предупреждали, а про людей — ни полслова. Бабушка всегда ловко уводила разговор, когда я заводила тему.
— И она вас всему учила?
— Да.
— Хм…
— Что? — вновь возмутилась я. Из пустого в порожнее, честно слово.
Мне не нравилось здесь стоять: рядом с мусоркой, у которой понемногу собирались дворовые псы, вдали от жилых домов, под редеющим дождём. Я хотела поскорее бросится прочь отсюда, в теплый дом, забыть о чудовище, о проглоченной старушке, о непонятном старичке. Но стояла как вкопанная.
— А как давно вы этим занимаетесь?
— Лет с десяти.
— Профессионально?
О ведовских профессиях я никогда не слышала и не могла себя объективно оценивать. Для меня всегда это было приятное и полезное хобби, но обучала меня бабушка круче, чем в школе.
— Вам как сказать? По каким критериям?
— С природой вы общаться, я видел, умеете. А проклятья?
— Некачественно, — поморщилась я. — Если проклятье идет не от чистого сердца, то
