Не понимая, куда ехать, я держусь проселочных дорог. Чем меньше движения, тем лучше. Только я, дорога и солнце в мареве, угрожающее поднять свою уродливую голову для еще одного дерьмового дня.

Я потрясен тем, что пересекаю границу Бомонта. Ну, не совсем. Я, не переставая, думал об этом городе с тех пор, как узнал о Мейсоне. В городе тихо, кованые железные фонари освещают дорогу на улицах.

Ничего не изменилось.

Проезжая по городу, я сбавляю скорость. Поворот налево, поворот направо, и оказываемся на улице, где я вырос. Когда я останавливаюсь перед домом своего детства, свет горит снаружи и внутри, я знаю, что мой отец уже проснулся.

Ничего не изменилось.

Все тот же двухэтажный белый дом с красной дверью. На подъездной дорожке нет машины, газон идеально подстрижен. В моей комнате темно, и я гадаю, что с ней сделали. Фотографии по-прежнему тянутся вдоль коридора или их сняли, когда я предал их самым ужасным способом? Что они скажут, когда их непокорный сын постучит в дверь и захочет остаться на ужин?

Я проезжаю дальше еще два квартала и останавливаюсь напротив дома Престонов. Я не дурак, чтобы думать, что она все еще живет здесь, но такое событие она не пропустит, если только они с Кейтлин уже больше не подруги.

На крыльце включается свет, и открывается дверь. Мистер Престон, человек, который должен был стать моим тестем, выходит на крыльцо. Я знаю, что сквозь затемненный шлем он не может меня разглядеть, но он, по-моему, удивлен.

Он стоит и глядит на меня, а я — на него. Он постарел, как, наверно, и мой отец. Он спускается на траву, и для меня это знак уходить. Я жму на дроссель и срываюсь с места, мчась по улице и оставляя удивленного мистера Престона во дворе.

Глава 4

Джози

Я въезжаю на подъездную дорожку скромного ранчо Кейтлин и Мейсона в тон розовым трехколесным велосипедам, стоящим во дворе. Не могу заставить себя выйти из машины. Это все равно, что принять неизбежность. Я знаю, что ничто не вернет Мейсона или не изменит произошедшего, но, может, я могу совсем немного продлить это ощущение.

— Тетя Джоуи, что ты делаешь?

Я подпрыгиваю от подкравшегося ко мне тоненького голоска. Стоя у пассажирского места машины, на меня глядит Пейтон. Ее темные вьющиеся волосы собраны в хвостики и завязаны лентами, а беззубая улыбка освещает мой день.

— Ничего, милая, просто думаю, — говорю я, вылезая из машины и подходя туда, где она стоит. На ней надеты воскресный футбольный свитер и спортивные штаны, а рукой она зажимает мяч. Она во всех отношениях похожа на Мейсона.

— А где Ноа?

— Он в школе.

Ее лицо сникает, когда она смотрит в землю. Ее маленькая, обутая в кроссовок ножка начинает скрести землю.

— Мама говорит, что мы не должны пока ходить в школу. — Ее голос замолкает.

Я борюсь с наворачивающимися слезами, мое сердце разрывается из-за нее и ее сестры. Они прожили всего пять лет со своим отцом, а вспомнят всего один, если повезет. Я наклоняюсь к ней и вытираю с ее щеки скатившуюся слезу.

— Ноа может зайти после школы перед тренировкой, идет?

Она кивает, и я беру ее на руки, неся в будучи когда-то счастливый дом.

Дома у Пауэллов я оказываюсь впервые с тех пор, как мы получили звонок. Я приходила сюда, в то время как Кейтлин находилась в больнице, ожидая новостей, что Мейсон поправится. Я мерила шагами пол, тот самый пол, по которому ходили они, когда у девочек бывала простуда или грипп, и те поднимали их среди ночи.

Тот же самый пол, на который Мейсон уронил тарелку с курицей, когда споткнулся о сумку с футбольными мячами, которую он забыл убрать после тренировки. Мы с Кейтлин так громко смеялись. Когда он встал, весь куриный жир размазался по его лицу. По одному лишь его взгляду Кейтлин поняла, что он шел за ней.

Я опускаю Пейтон и целую ее в лоб. Я даже не знаю, как утешить ее с сестрой, не говоря уже об их маме.

— Где твоя сестра? — спрашиваю я.

— Наверно, с мамой. — Пейтон пожимает плечами. — Тетя Джоуи, а кто теперь будет смотреть со мной футбол? — ее голос обрывается, когда она задает самый простой вопрос из всех.

Обычно у меня на все есть ответы, но, глядя ей глаза, я не знаю, что сказать, потому что ответа нет. Одну неделю это могу быть я или мистер Пауэлл, но Мейсона никогда не будет. Они с ним были футбольными приятелями.

— Уверена, Ник будет с удовольствием и даже Ноа. Может, по воскресеньям дедушка сможет приходить.

— Это не то же самое, — шепчет она, прежде чем оставить меня посреди комнаты, окруженную лишь воспоминаниями — какими-то единственными в жизни мгновениями, пойманными линзой реальной жизни и застывшими в прошлом. И порой этого недостаточно. В любых воспоминаниях сегодняшних дней не будет Мейсона.

— Привет.

Я оборачиваюсь и обнаруживаю у себя за спиной Кейтлин. Ее волосы собраны назад в небрежный пучок, а на ней одна из рубашек Мейсона. Я не могу сдержать слезы и, давясь рыданиями, бросаюсь к ней в объятья. Она плачет у меня на груди, ее всхлипывания подрывают мои силы.

— Мне так жаль, — тихо говорю я. Ее руки цепляются за мою рубашку, она с трудом пытается себя контролировать. Она была рядом, когда мой мир развалился на части, и я буду рядом с ней, даже если это убьет меня.

Она отстраняется, и я вытираю ее слезы, как делала это Пейтон.

— Вчера ты держалась молодцом, — говорю я, пытаясь напомнить ей, что у нее есть и несколько положительных моментов.

— Вчера мне не нужно было принимать решения, за исключением того, какого цвета цветы я хочу. Сегодня мне нужно выбрать гроб и принести... — Она делает глубокий вздох, закрывая ладонями лицо. На ее бриллиантовое обручальное кольцо падает солнечный свет, и оно сверкает. — Мне нужно выбрать ему последний наряд, а я не знаю, что бы он хотел надеть.

Этого я не могу себе представить. Я бы не знала, что делать. Когда у меня все изменилось, мне хотелось умереть, но Кейтлин с Мейсоном удержали меня. Они меня будто склеили. Любовь всей моей жизни не умерла, он просто решил, что я больше не то, что ему нужно в жизни, и ушел. Мне не нужно было его хоронить или вычищать его кабинет. Он забрал с собой мое сердце, закрыв за собой дверь.

— Думаю, тебе стоит спросить у девочек, в чем бы они хотели его видеть. Позволь им помочь, потому что они тебе понадобятся, чтобы пройти через все это. Я знаю, что Пейтон беспокоится о том, кто будет смотреть с ней футбол по воскресеньям.

— Знаю, — тяжко вздыхает она. — Элли хочет знать, кто будет по ночам ее укладывать, потому что никто этого не делает так, как папа.

Я притягиваю подругу к себе и обнимаю. Я не могу ничего сказать, что могло бы разрешить для нее эту дилемму, только время сможет. Но время причиняет боль.

Кейтлин следует моему совету и просит близняшек помочь ей выбрать последний наряд для папы. Когда они выходят, то все трое держат неподходящие друг другу вещи. Кейтлин показывает мне черные брюки. Пейтон держит его тренерскую футболку, а Элли протягивает мне ботинки, в которых он будет похоронен: одну шиповку и одну теннисную туфлю. Я выдавливаю из себя улыбку, что вызывает у всех смех.

Идеально и так в духе Мейсона.

Поездка в бюро похорон проходит в полной тишине. Кейтлин теребит кольца так же, как в день обручения. Я смотрю на свою голую руку и размышляю над тем, когда Ник наденет кольцо на мой палец. Не нужно никакого объявления, хотя все этого так ждут. Мы с Ником уже шесть лет вместе. Пришло время принимать решение. Такой мужчина, как Ник, не будет ждать целую вечность. Все говорят, что он — выгодная партия, потому что единственный из нас, кто действительно воспользовался своим образованием, и они правы. Было бы глупо не выйти замуж за городского педиатра.

Выбирать гроб гораздо труднее, чем кажется. Можно выбрать породу дерева, обивку и цвет. Все это приходится решать Кейтлин, сидя в офисе, в котором пахнет умершими людьми.

Вы читаете Навсегда моя (ЛП)
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату