позавтракать с вами.
– С сыном?
– И с внуками тоже. Лорд Вулл также просит вашей аудиенции. Он хочет…
– Знаю я, чего он хочет. – Король указал на Теона. – Его. Вулл желает его смерти. Флинт, Норри… все они хотят, чтобы он умер. За убитых им мальчиков. Месть за их драгоценного Неда.
– Вы удовлетворите их желание?
– Пока от живого перевёртыша больше пользы. У него есть сведения, которые могут нам пригодиться. Приведите этого мейстера. – Король схватил со стола пергамент и пробежался по нему глазами. «Письмо», – понял Теон. Сломанная печать была из чёрного воска, твёрдого и блестящего. «Я знаю, что там говорится», – подумал он, хихикая.
Станнис поднял глаза.
– Перевёртыш зашевелился.
– Теон. Меня зовут Теон.
Нужно помнить своё имя.
– Я знаю твоё имя. Я знаю, что ты сделал.
– Я спас её.
Внешняя стена Винтерфелла восьмидесяти футов в высоту, но под тем местом, откуда он спрыгнул, снега навалило на высоту не менее сорока. «Холодная белая подушка». Девушка пострадала сильнее. «Джейни, её зовут Джейни, но она никогда им этого не скажет». Теон упал на неё и сломал ей несколько рёбер.
– Я спас девушку, – повторил он. – Мы улетели.
Станнис фыркнул.
– Вы упали. Её спас Амбер. Если бы Морса Воронье Мясо и его людей не оказалось у замка, Болтон вернул бы вас обоих в два счёта.
«Воронье Мясо». Теон вспомнил. Высокий и могучий старик с красным лицом и косматой белой бородой восседал на мохнатом коньке, завернувшись в огромную белую шкуру с медвежьей головой в качестве капюшона. Ниже виднелась запачканная наглазная повязка из белой кожи, напомнившая Теону о дяде Эуроне. Ему хотелось сорвать её с лица Амбера и убедиться, что под ней лишь пустая глазница, а не чёрный глаз, сияющий злобой, но вместо этого он проскулил сквозь сломанные зубы:
– Я…
– …перевёртыш и братоубийца, – закончил за него Воронье Мясо. – Попридержи-ка свой лживый язык, не то лишишься его.
Но Амбер пригляделся к девушке повнимательней своим единственным глазом.
– Ты младшая дочь?
Джейни кивнула.
– Арья. Меня зовут Арья.
– Да, Арья из Винтерфелла. Когда последний раз я гостил в этих стенах, ваш повар приготовил нам бифштекс и пирог с почками и подал их с элем, на мой взгляд, лучшим, что я когда-либо пробовал. Как его звали, этого повара?
– Гейдж, – тут же ответила Джейни. – Он был хорошим поваром. Когда у нас были лимоны, он всегда пёк с ними пирожки для Сансы.
Воронье Мясо пробежал пальцами по своей бороде.
– Теперь уже мёртв, наверно. Да и кузнец ваш тоже. В стали он знал толк. Как его звали?
Джейни задумалась. «Миккен, – подумал Теон. – Его звали Миккен». Кузнец не пёк для Сансы лимонных пирожков и потому в прекрасном мирке, который та делила со своей подружкой Джейни Пуль, ему не придавали такого значения, как повару. «Вспоминай, будь ты неладна. Твой отец служил стюардом, он управлял всем хозяйством. Кузнеца звали Миккен, Миккен, Миккен. Его казнили у меня на глазах!»
– Миккен, – произнесла Джейни.
Морс Амбер промычал:
– Угу.
Теон так и не узнал, что тот собирался сказать или сделать дальше, ведь в тот самый миг прибежал парень с копьём в руках и прокричал, что решётку на главных воротах Винтерфелла поднимают. «И как тогда ухмыльнулся Воронье Мясо…»
Теон повернулся в цепях и посмотрел вниз, на короля.
