Гай запустил руку в свои темные волосы. За последние недели они заметно отрасли. Интересно, считают ли придворные своего господина неряхой?
– Мне всего лишь нужно чуть больше времени.
– Ты и так его достаточно потратил, – парировала Танит, – на поиски мифического создания, которого и в природе-то не существует. Сказочной птицы, которая, может, вовсе и не птица. Время уходит, твои подданные устали ждать.
– Я их повелитель, – отрезал Гай. – Ради меня подождут.
– Ты их повелитель до тех пор, пока они этого хотят. – Танит покачала головой. Ее золотистые локоны рассыпались по эполетам. Гай и Танит были близнецы, но, кроме пестревших чешуйками высоких скул, у них не было почти ничего общего. Гай всегда был спокойным, мужественным, старательным, Танит же – сама страсть, пламя, ярость. – И лучше бы тебе об этом не забывать.
– Ты мне угрожаешь? – поинтересовался Гай. С такой сестрицей надо держать ухо востро.
– Нет. Я всего лишь говорю то, что есть. – Танит улыбнулась, но улыбка вышла сухой и угрюмой. – Драконы не отличаются терпением. А эта погоня за жар-птицей… полный идиотизм.
Гай отвернулся от Танит и отошел к изысканно украшенному камину, который занимал почти всю дальнюю стену комнаты. По обеим сторонам его сидели два каменных дракона с разинутыми пастями, так что казалось, будто они выдыхают пламя, вот только угли уже несколько часов как потухли. Гай слышал, как стоявшая позади него Танит переступает с ноги на ногу от нетерпения. Мелко, конечно, но он заставил ее подождать несколько мгновений, прежде чем спросить:
– Ты не согласна с моим решением? – Гай вытер грязные руки о тряпку, лежавшую на камине. Испачкался о филина.
Танит фыркнула. Она никогда не отличалась вежливостью.
– Можно подумать, в первый раз. Или ты уже забыл… как бишь ее звали?
Гай отвернулся. Каменные драконы равнодушно таращили на него изумрудные глаза. Он ничего не ответил сестре. Танит прекрасно помнила это имя, да и он не забыл. Повисло тяжелое молчание: слишком многое они не сказали друг другу.
– Это было давно, – тихо произнес Гай. – Что толку об этом вспоминать. – Интересно, догадалась ли Танит по его голосу, что он врет.
– Те, кто забывает свою историю, – Танит шагнула ближе и посмотрела ему в лицо, – обречены ее повторить. – Сестра подняла руку, и на ее ладони вырос язычок пламени. Танит щелкнула пальцами, и в потухшем камине снова вспыхнул огонь. – Ты с этой жар-птицей снова вляпаешься, а я разгребай.
Гай оперся руками о каминную полку и наклонил голову, так что его длинные волосы упали на лицо и скрыли из виду Танит. Он устал. От этого разговора, от попыток убедить Танит в правильности своих поступков, от необходимости не замечать критических взглядов и недовольного шепота собственных подданных: шло время, а ему нечего было им сказать.
– Жар-птица существует. – Он твердил это уже добрую сотню лет, да только Танит все ему не верила. – Она существует, и это наша единственная надежда положить конец войне.
На его плечо легла маленькая рука, окрепшая за годы битв. Гай не слышал, как Танит сняла рукавицы. Он устал и от этого плохо соображал.
– Жар-птица – выдумка. Сказка. Не более. Ты упускаешь из виду то, что действительно важно.
Вот ведь гадюка. Гай обернулся к Танит.
– Если это не важно, если поиски жар-птицы – пустая трата сил и времени, тогда что важно? Что, по-твоему, важно, если не желание как можно скорее положить конец войне?
– Победа, – не раздумывая, ответила Танит. Для нее все просто. И всегда так было. Гай завидовал такой простоте. Удобно, наверное, так жить. – Ты не хуже меня знаешь, что перемирие – фарс, того и гляди, снова разразится открытая война, особенно если они будут засылать к нам шпионов.
– Как мы к ним? – уточнил Гай.
– Можно подумать, война бывает честной.
– Совершенно верно, не бывает. Я не настолько наивен, чтобы считать иначе.
– Я бы не удивилась, если бы у тебя было другое мнение на этот счет, – парировала Танит. – Скажи, сколько времени ты уже потратил, сколько сил потерял на эти бесплодные поиски?
– Я не считаю их пустой тратой времени и сил. Я лишь пытаюсь помочь нашим подданным, хочу положить конец войне. Если верить пророчествам, это может сделать только жар-птица.
– Я хочу того же, но все пророчества – полная чушь. Нашим подданным нужны конкретные результаты, а не сказки.
«Сказки, – подумал Гай. – Как же мне надоело слышать это слово».
– Ты когда-нибудь задавала себе вопрос, зачем воюешь?
Танит лишь пожала плечами. На ее покрытых грязью доспехах плясали отблески огня.
– Я воюю, потому что это мой долг. Эту кровавую вражду развязали птератусы. А я положу ей конец. Из-за их слепой жажды власти мы утратили могущество. А ведь когда-то дракхары умели превращаться в драконов. В настоящих драконов, Гай! Когда-то мы парили в небесах и опаляли врагов огнем.
На губах Гая показалась еле заметная улыбка.
– И кто из нас теперь пересказывает сказки?
Танит сложила руки ковшиком и дунула в них. Крохотный шарик пламени вспыхнул и повис над ее ладонями, точно блуждающий огонек.
– Некоторые из нас до сих пор дышат огнем.
– Так, да не так: ты его вызываешь. И даже если бы эта старая сказка была правдой, все равно, если мы уничтожим всех птератусов, то не вернем того, что потеряли.
Танит хлопнула в ладоши, и пламя погасло.
– Думай что хочешь. А я верю в то, что вижу и чувствую. Даже если после истребления птератусов к нам не вернется наше волшебство, все равно мне от этого будет лучше. Я добиваюсь справедливости для наших подданных и хочу положить конец угрозе. И тебе бы тоже следовало подумать именно об этом, а не о волшебной птице, о которой ты прочел в книге.
Гай повертел головой и выгнул спину, потягиваясь. Ему давно пора было отдохнуть.
– Не в книге, а в книгах.
– Ну да, половину из которых написали птератусы. В следующий раз смотри, что читаешь. Им нельзя верить.
– Я устал воевать, – тихо произнес Гай. Он знал, что Танит его услышит, а вот прислушается ли к его словам – уже другой вопрос. Понимая, что глупо ее об этом спрашивать, все-таки не смог удержаться: – А ты?
Танит склонила голову набок и прищурилась. В свете факела чешуйки на ее скулах, так похожие на его собственные, радужно переливались. Красные глаза ее блеснули.
– Нет, – отрезала она.
Слово повисло в воздухе, короткое и четкое, словно подводя итог разладу, начавшемуся много лет назад и с годами лишь углубившему пропасть между ними. А ведь когда-то все было иначе. Прежде брат с сестрой были неразлучны. Они носились по залам этой самой крепости, оседлав палки, воображая себя настоящими наездниками, и сражались на тупых деревянных мечах, играя в войну, смысла которой толком не понимали. Но девочка в непослушных золотых кудряшках, с пухлыми ручками, липкими от сладостей, ничуть не походила на женщину, которая стояла сейчас перед ним, величественная и грозная, гордая тем, что запятнала себя кровью врагов. Сестра его выросла и стала красивой, беспощадной и совершенно ему чужой. Иногда он скучал по той девочке, которой Танит была много лет назад, пока битвы и кровопролитие не ожесточили ее.
Взгляд Танит смягчился. На мгновение она стала той, прежней. Не полководцем, а сестрой Гая.
– Мы должны опередить птератусов. Промедление дорого обойдется дракхарам. Я, как и ты, хочу нашим подданным добра.
Гай тяжело вздохнул и отошел от Танит. Он был сыт по горло ею и ее сомнениями.
– Спасибо, Танит, можешь идти.
Сестра бросила на него тяжелый взгляд. Лицо ее было непроницаемо. Гай ждал, что она возразит ему. Как самый старший полководец армии дракхаров, Танит привыкла отдавать приказы, а не исполнять их, но все же Гай был рангом выше ее. Вот уже сотню лет он был Повелителем драконов, самым молодым из всех, кого когда-либо выбирали на этот пост. За годы войн и политических интриг Гай доказал, что достоин этого титула. И его сестре не мешало время от времени напоминать, что корона дракхаров венчает голову Гая, а не ее.
