Милан прокашлялся.
— Скверная погода, — не правда ли, сэр? Такого с самой зимы еще не было. Дождя, я хочу сказать.
— Только разговорчивого шофера мне не хватало, — мысленно простонал Эллери. — Да сохранит Господь заблудшего путника в такую ночь! — произнес он набожным тоном.
— Да уж, действительно, — хохотнул Милан. — А вы ведь немного запоздали, да? Вы приехали поездом в 11.50, а мистер Оуэн говорил мне утром, что вы будете в 9.20.
— Дела задержали, — буркнул Эллери, жалея, что они не уморили его совсем.
— Какое-нибудь убийство, мистер Квинн? — оживился Милан, и глаза его загорелись.
И этот туда же! О господи…
— Нет-нет. Просто у отца приключился очередной ежегодный приступ слоновой болезни. Мы уж и не чаяли, что бедняга на этот раз выкарабкается.
Шофер открыл рот, но, не найдя, что на это сказать, так и закрыл его. Затем со слегка озадаченным видом он переключил все внимание на усеянную камнями размокшую дорогу. Облегченно вздохнув, Эллери закрыл глаза.
Однако Милан был явно не из тех, кого легко сбить с избранного курса. Помолчав минуту-другую, он ухмыльнулся — правда, на этот раз не очень уверенно — и сообщил:
— А у мистера Оуэна сегодня такое творится! Ведь Мастеру Джонатану…
— Как? — отозвался Эллери, вздрогнув. — Мастер Джонатан? — У него в памяти всплыл сей худосочный и плаксивый отпрыск лет семи-десяти, обладавший поистине дьявольской изобретательностью по части доставления хлопот окружающим. Мастер Джонатан! Эллери внутренне содрогнулся в предчувствии того, что его ожидает. Он совсем забыл про Мастера Джонатана!
— Да, сэр. У Джонатана завтра день рождения — девять лет, по-моему, и родители решили устроить для него что-нибудь необычное. — Милан ухмыльнулся с таинственным видом. — Совершенно исключительное!.. Но это секрет. Малыш — Мастер Джонатан, то есть, — еще не знает об этом. Вот удивится-то завтра!
— Сомневаюсь, Милан, — проворчал Эллери и впал в угрюмое молчание, из которого его не могли вывести даже угодливо-настырные поползновения шофера возобновить разговор.
«Симпампончик» Ричарда Оуэна оказался беспорядочным скопищем пристроек, фронтонов, ярких ставень и цветных кирпичей, нагроможденных в конце извилистого подъездного пути, зажатого между двумя шеренгами деревьев. Дом сиял огнями; входная дверь была приоткрыта.
— Ну, вот мы и прибыли, мистер Квинн! — жизнерадостно воскликнул Милан, выпрыгивая из машины и распахивая дверцу для Эллери. — До подъезда всего один скачок, не успеете вымокнуть.
Эллери выбрался из автомобиля и послушно скакнул к подъезду. Милан выудил его саквояж из недр машины и пулей взлетел по ступенькам.
— Даже дверь закрыть некогда, — ухмыльнулся он. — Наверное, вся прислуга смотрит спектакль.
— Спектакль? — переспросил слабым голосом Эллери, чувствуя, как на дне его желудка что-то похолодело.
Милан раскрыл дверь настежь.
— Входите, пожалуйста, мистер Квинн, входите. Я пойду доложу мистеру Оуэну. Они там как раз репетируют. Понимаете, пока Джонатан не спал, нельзя было, так что пришлось ждать, когда он ляжет. Это ведь все к завтрашнему… А он будто чувствовал что-то, они прямо замучились с ним, пока укладывали.
— Вот в этом нисколько не сомневаюсь, — проронил Эллери. Чтоб этот Джонатан провалился вместе со всей его родней!.. Маленькая прихожая вела в широкую гостиную, нарядную и заманчиво теплую на вид. — Так говорите, они ставят пьесу? Ну что ж… Не стоит беспокоиться, Милан, я потихоньку зайду и подожду, пока они закончат. Не мне, ничтожному, становиться помехой на пути развития драматического искусства.
— Конечно, сэр, — сказал Милан с ноткой разочарования в голосе и, поставив саквояж на пол, поднес два пальца к фуражке и растворился в ночной тиши. Дверь за ним захлопнулась со злорадным щелчком, бесповоротно отрезав Эллери от внешнего мира.
Неохотно сняв промокшие плащ и шляпу, он чинно повесил их на вешалку в прихожей, запихнул саквояж в угол и устремился в гостиную обогреть озябшие руки у камина. За камином в гостиную открывалось несколько дверей. Впитывая блаженное тепло, он лишь краем уха воспринимал голоса, доносившиеся оттуда.
Женский голос произнес со странными детскими модуляциями:
— Нет-нет, прошу вас, продолжайте. Я больше не буду перебивать. Полагаю, один где-нибудь и может быть.
— Эмма! — догадался Эллери, сразу проснувшись. — Что у них там такое? — Он подошел к ближайшей двери и прислонился к косяку.
Удивительное зрелище предстало перед ним. Здесь собрались, насколько он мог судить, все обитатели дома. По всей вероятности, это была библиотека — большая современная комната с рядами книг по стенам. Дальний конец комнаты был освобожден от мебели и отгорожен самодельным
