пришел к мудрецу, а тот похож скорее на колдуна. Он с аппетитом ел из черепа; рядом с Тилопой сидел пес и тоже ел из этой миски. Тилопа пригласил вновь прибывшего присоединиться: «Подойди», — сказал он, — «как хорошо, что ты вовремя пришел, потому что это — все, что у меня есть. Кроме этого сегодня есть нечего. Только завтра кто-нибудь, возможно, что-то принесет. Так что, давай, присоединяйся к нам». Странник почувствовал отвращение — еда в человеческом черепе, да еще и собака в качестве участника! Он сказал: «Мне противно». Тилопа ответил: «Тогда убирайся отсюда поскорее и не оглядывайся, тебе нечего делать у Тилопы. Почему тебе внушает отвращение человеческий череп? Ты носишь свой столько лет и что плохого, если я ем из него? Это одна из самых чистых вещей. Тебе не внушает отвращения твой собственный череп? Весь твой ум, возвышенные мысли и мораль, твоя доброта и святость — все они в твоем черепе. Я только ем из него пищу, а в твоем черепе рай и ад и все твои боги. Они, должно быть, совершенно грязны — тебе это должно быть противно. И сам ты находишься в собственном черепе. Почему же ты не испытываешь отвращения? Человек попытался уйти от ответа и дать рациональное объяснение, поэтому он сказал: «Мне противен не череп, а эта собака». Тилопа рассмеялся и сказал: «Ты сам был собакой в своей прежней жизни, каждый прошел через все ступени. И что плохого в собаке? Чем ты отличаешься от собаки? Та же жадность, похоть, те же насилие, агрессивность, гнев, тот же страх — как ты можешь считать себя выше?»
Трудно понять Тилопу, потому что для него не имеет смысла уродство или красота, чистота или грязь, добро или зло. Он обладает пониманием целого. Знание частично, понимание целостно. Когда смотришь в целое, все различия исчезают. Что такое уродство и красота? Что хорошее и что плохое? Все различия исчезают, если посмотреть на целое с высоты птичьего полета — исчезают границы. Это подобно тому, как смотреть на землю с самолета: тогда не разобрать, где Пакистан и где Индия, где Англия и где Германия, все границы пропали, вся земля стала одним целым. А если подняться выше в космос и взглянуть с Луны. Земля покажется такой маленькой — где там Россия, где Америка? Кто коммунист, а кто капиталист? Кто индус, а кто мусульманин? Чем выше поднимаешься, тем меньше различий. Самым высшим является понимание — нет ничего выше него. С этой высочайшей вершины все превращается, во что угодно другое, предметы сливаются и превращаются в одно, исчезают границы... безграничный океан без источника ... вечность.
Тилопа говорит: быть свободным и естественным, но это не означает бездельничать и спать, наоборот - когда вы раскованы и естественны, в вас просыпаются творческие силы, вы становитесь необыкновенно изобретательным. Отсутствует деятельность, но не действие. Вы не будете одержимы занятием, вы станете чрезвычайно изобретательны и активны. Вы делаете множество вещей не из-за одержимости, а потому что вас переполняет энергия, и вы не можете не творить. Легко творит тот, кто свободен и естественен. Все, что бы он ни делал, становится творческим явлением. Все, к чему он прикасается, превращается в произведение искусства; все, что он говорит, становится поэзией. Даже его движения эстетичны. Сама походка Будды — уже творчество, даже походкой он создает ритм, любым движением он создает особую среду, атмосферу вокруг себя. Если Будда поднимает руку, вокруг него немедленно изменяется климат. Он ничего специально не делает — все это просто случается. Он не является свершающим действие. Спокойный, утвердившийся в себе, умиротворенный, собранный, переполненный бесконечной энергией, которая изливается во всех направлениях. Каждое его мгновение - момент творчества, космического творения.
Помните это. Это необходимо запомнить, потому что многие склонны неправильно понимать. Можно подумать: «Нет необходимости в действии». Действие имеет совершенно иное качество. Патологией является деятельность.
Пойдите в сумасшедший дом и вы увидите людей, занятых деятельностью: каждый сумасшедший чем-то занят, потому что это его единственный способ забыться. Можно найти человека, моющего руки по 300 раз в день, потому что он приверженец чистоты. Если не дать ему возможности мыть руки 300 раз в день, то он не сможет выносить самого себя, это будет выше его сил. Для него это единственный выход. Политиканы, люди, жаждущие богатства и власти — все они безумны. Их нельзя остановить, потому что если их остановишь, они не будут знать, что им делать, и тогда они останутся сами с собой, что для них невыносимо.
Один мой приятель рассказал мне, как однажды ему с женой нужно было пойти в гости. У них маленький ребенок, прелестное дитя, и как все дети очень живой. Они заперли его в комнате и сказали: «Если ты будешь себя хорошо вести, ничего не натворишь в доме, мы подарим тебе все, что захочешь. Мы вернемся всего через час». Для ребенка было соблазнительно получить все, что он захочет, поэтому он действительно вел себя очень хорошо, он совсем ничего не делал, он просто стоял в углу, потому что «что бы я ни делал, может оказаться... кто знает, этих взрослых не поймешь — что хорошо, а что плохо, они вечно меняют свои решения». И он стоял, закрыв глаза, как будто медитировал. Когда они, по возвращении, открыли дверь, он неподвижно стоял в углу. Когда он открыл глаза и посмотрел на них, они спросили его: «Ты себя хорошо вел?» Он ответил: «Да, так хорошо, что я противен сам себе». Это было уже слишком.
Люди, занятые деятельностью, боятся самих себя. Деятельность — это своего рода убежище, в ней можно забыться, она опьяняет. От деятельности нужно отказаться, потому что она патологична, вы больны. От действия не нужно отказываться — действие прекрасно. Что такое действие? Действие — это ответ; вы действуете, когда в этом есть необходимость; когда такой необходимости нет - вы отдыхаете. Сейчас вы делаете то, в чем нет необходимости, и сейчас, когда вы хотите расслабиться, вы это не можете. Человек действия, тотального действия, действует, а когда ситуация изменяется, он отдыхает. Вот я разговариваю с вами. Разговор может быть и деятельностью, и действием. Есть люди, которые говорят, не прекращая все время. Даже если заткнуть им рот, внутри ничего не изменится - они будут продолжать болтать. Они не могут остановиться. Это есть деятельность — лихорадочная одержимость.
Вот вы здесь, и я говорю с вами. Даже я сам не знаю, что скажу. Пока предложение не произнесено, я сам не знаю, что получится. Не только вы являетесь слушателями, я тоже слушатель. Только после того, как я произнес, я знаю, что я сказал. Ни вы, ни я не можем предсказать, что я скажу, даже следующего предложения — оно обусловлено вашей ситуацией. Что бы я ни говорил, не я один отвечаю за это, вы тоже на половину ответственны за это: половина на половину. Вы создаете ситуацию, я действую. Если изменяются мои слушатели, изменяется и моя речь. Она зависима, потому что заранее не сформулирована. Я сам не знаю, что произойдет, вот почему и для меня самого это прекрасно. Это — ответ, действие. Когда вы уйдете, я сяду в своем жилище, и ни одна мысль не проплывет по внутреннему небу. Иногда случается, что ко мне приходят и говорят: «Мы только собирались спросить вас о чем-то, а вы уже ответили». Это случается каждый день: у вас возник определенный вопрос, вокруг вас возникает определенный климат. Вы приходите наполненными этими вопросами. Что же мне остается делать? Ваш вопрос просто создает ситуацию и мне приходится отвечать. Вот почему многие из ваших вопросов легко разрешимы. Если некоторые вопросы не разрешимы, то причина в вас самих: вы могли забыть его. Утром вы о нем думали, а когда входили в комнату — забыли о нем. Или у вас было много вопросов и вы не были уверены, какой вопрос задать, вы были в неуверенности. Если вы наверняка знаете свой вопрос — ответ обязательно придет. Я ничего не делаю со своей стороны — это просто происходит. Вы задаете вопрос, я просто следую ему. Я вынужден это сделать, потому что мне нечего сказать вам. Если у меня уже есть, что сообщить вам, то ваш вопрос получит ответ. Каким бы ни был ваш вопрос, это не имеет значения - я уже что-то приготовил
