экспериментальной машины «Стрикер», никогда не попробует исполнить такой трюк. И еще потому что Чейз не случайно выбрала позывной «Никс» в честь дочери Хаоса.
А самое главное? Потому что Чейз надо доказать, что она может это сделать.
Когда они оказались на высоте сорока километров и вот-вот должны были выйти из стратосферы, она развернула самолет к выгнутой поверхности Земли и бросила в свободное падение. Сила тяготения навалилась на них, и она приготовилась пробиться через нее.
– Погоди, Никс! Я люблю поразвлечься, но это…
Вой двигателей заглушил все. Они неслись к сине-голубой планете – и зеленые пятна становились четче. Она ощутила складку Маха: воздух попытался ее задержать – и звуковой барьер лопнул.
Звуковой удар потерялся позади, но за ними образовался жемчужный ореол.
Она торжествующе захохотала.
Чейз – позывной «Никс» – Харкорт преодолела звуковой барьер при нулевой вертикальной скорости. Пусть остальные кадеты напишут это у нее на надгробии.
Кстати: она ведь вот-вот погибнет.
– Никс! – заорал Пиппин. – Мы не успеем выйти из пике!
Земля быстро увеличивалась.
Слишком быстро.
Чейз сбросила скорость, но самолет не слушался. Пиппин в панике запел «Оду к радости», а у нее завибрировали все мышцы. Стекло кабины заполнилось землей. Они в нее врежутся. Стали видны дома.
Деревья.
Даже люди.
Чейз поймала восходящий поток в последнюю секунду. Они взмыли вверх, выровнявшись над тонкой пеленой облаков. Пиппин содрал маску, шумно хватая ртом воздух, а у Чейз широко распахнутые глаза все никак не могли вернуть себе обычный размер. Далеко внизу выгнутая спина Южной Америки переходила в руку Панамы, замахнувшуюся на Карибское море.
Чейз медленно отцепила сведенные судорогой пальцы от ручки управления.
– Господи! Было весело.
– Гром и…
Серебряная вспышка оборвала восклицание Пиппина. Оборвала все. «Дракона» перевернуло. Чейз поспешно стала выравнивать горизонт – но увиденное заставило ее похолодеть.
«Стрикер». Близнец того прототипа, в котором она сидит.
Чейз словно врезалась в зеркало, о существовании которого не подозревала. Она вздрогнула, качнув крыльями. Пилот второго самолета бросил на нее взгляд, а в следующую секунду направил на «Дракона» реактивную струю своих двигателей. Чейз и Пиппин оказались в огненном потоке. К тому моменту, когда «Дракона» удалось стабилизировать, от второго «Стрикера» остался только инверсионный след. Белое шоссе.
Чейз метнулась за ним.
– Время посовещаться, Никс. – Напряженный голос Пиппина не соответствовал его насмешливым словам. – Что это, к дьяволу, было?
– Неопознанный самолет.
– Похож на Сильф.
– Сильф почти дома. Ты сам сказал. Это – кто-то другой.
Пиппин не стал спорить. Он приник к своему пульту. В конце концов, он – ее ОРП, офицер радарного поста. Небо – его стихия, и он обязан следить за тем, чтобы воздух поблизости от них был чистым: он играет роль разумного спутника слежения.
– Эта птичка не дает сигнала, – заявил он в конце концов с нотой изумления в голосе. – Как такое может быть?
– Не дает сигнала и направляется на территорию США.
У Чейз ускорился пульс. Напрягая мышцы, она устремилась следом. Это было совсем не похоже на тот трюк, что она только что выкинула. Именно к этому ее готовили – и она оставила безопасную скорость далеко позади.
– Что ты будешь делать, если мы его нагоним? Мы не вооружены, Никс.
– Отследим. Посмотрим, где он сядет.
«Убедимся, что это – не китайский шпион», – мысленно добавила она.
