деталей. Просто пойми, что ее круг ненадежен, а Пол занимает заведомо выигрышную позицию.
— Как скажешь, — ответил Майкл и улыбнулся Еве Уинтерс, проходившей мимо со стопкой книг в руках.
— Дальше Пол начинает обстреливать круг Адель линиями Силы, и она знает, что не успеет перейти к новой защите.
— Начинает обстреливать… какими линиями? — переспросил Майкл.
— Линиями Силы, — повторил Джоэл. — Дуэлянты стреляют ими друг в друга. В этом весь смысл: именно так можно прорвать охранный круг.
— А я думал, они создают маленьких меловых… штуковин. Существ.
— И их тоже. Они называются меловики. Но Схватку 1888 года помнят до сих пор, почти двадцать лет спустя, совсем по другой причине. Все дело в линиях, которыми выстрелила Адель. По идее, ей не оставалось ничего иного, кроме как затянуть состязание, попытавшись продержаться как можно дольше, и устроить тем самым впечатляющее зрелище.
Джоэл опустил мелок на бетон перед кругом и прошептал:
— Но Адель поступила иначе. Она кое-что заметила. В дальней части круга Пола имелся небольшой ослабленный сегмент. Единственным шансом для атаки был выстрел, который отразился бы от трех разных линий других дуэлянтов. Практически неосуществимо. Но она все равно начала рисовать линию Силы, пока меловики Пола пожирали ее защиту. Адель выстрелила, и…
Захваченный рассказом, Джоэл закончил чертить перед собой линию Силы и, триумфально подняв руку, осознал, что вокруг собрались послушать десятка три студентов. Затаив дыхание, они ждали, чтобы его рисунки обрели жизнь.
Но этого не случилось. Джоэл не был рифматистом. Его фигуры — обычные меловые линии. Все, в том числе и он сам, знали, что рисунки останутся лишь рисунками, но чары, навеянные историей, оказались разрушены.
Студенты стали расходиться, а Джоэл продолжал сидеть на коленях в центре круга.
— Дай-ка угадаю, — снова зевнул Майкл. — Ее выстрел удался?
— Да. — Внезапно почувствовав себя глупо, Джоэл поднялся на ноги. — Выстрел попал в цель. Адель выиграла Схватку, хотя шансы ее команды на успех приравнивались к нулю. Ее выстрел… Он был прекрасен. По крайней мере, так описывается в хрониках.
— Несомненно, ты отдал бы все на свете, чтобы присутствовать на той Схватке, — сказал Майкл, выходя из нарисованного круга. — Господи, Джоэл. Готов поспорить, если бы ты мог путешествовать во времени, то растратил бы эту возможность на посещение рифматических дуэлей!
— Конечно. А чем еще стоило бы заняться?
— Ну, может, предотвратить какие-нибудь убийства, или разбогатеть, или выяснить, что на самом деле происходит на Небраске…
— Наверное, ты прав.
Джоэл спрятал мелок и отпрыгнул с пути футбольного мяча, за которым гнался Джефс Даринг. Пробегая мимо, он помахал Майклу и Джоэлу.
Они пошли дальше по территории учебного городка. На красивых невысоких холмах цвели деревья, стены зданий обвивал зеленый плющ. Между корпусами мелькали разнообразно одетые студенты. Поздняя весна радовала теплой погодой, и многие мальчишки подворачивали рукава.
Только рифматистам полагалось носить форму, и они выделялись в общей массе. Троица рифматистов шла навстречу по дорожке между зданиями, и остальные студенты привычно уступали дорогу, часто даже не взглянув на них.
— Слушай, Джоэл, — сказал Майкл. — Ты никогда не задумывался, что, может быть… ну, знаешь, ты уделяешь всему этому слишком много внимания? Рифматике, я имею в виду.
— Мне это интересно.
— Да, но… Все-таки немного странно, когда…
Майкл не закончил фразу, но Джоэл и так все понял. Он не рифматист и никогда не сможет им стать. Шанс упущен. Но почему нельзя интересоваться тем, что они изучают?
Майкл прищурился, когда троица рифматистов в серо-белой форме прошла мимо.
— Просто… — тихо сказал он, — просто мы вроде как по отдельности, они и мы, понимаешь? Пусть они занимаются… чем бы они там ни занимались.
— Они всего лишь умеют делать то, что тебе не под силу. И тебе это не нравится, — ответил Джоэл.
Майкл пристально взглянул на него. Возможно, последняя реплика оказалась не так далека от истины. Майкл был сыном кавалера-сенатора, привилегированным членом общества и не привык никому ни в чем уступать.
— В любом случае ты не можешь стать одним из них, так зачем все время болтать о рифматистах? — Майкл отвернулся и зашагал дальше по оживленной дорожке. — Какой толк, Джоэл? Перестань о них думать.
«Я не могу стать и одним из вас, Майкл», — подумал Джоэл.
Строго говоря, он не должен был учиться в этой школе. Академия Армедиус — чрезвычайно дорогое заведение. Обучение в нем могли позволить себе либо важные, либо состоятельные люди, либо рифматисты. А Джоэл был так же далек от этих трех категорий, как только может быть далек обычный мальчишка.
