– Уил? Слышишь меня?
Он потянулся к своему лицу, чтобы смахнуть то, что давило.
– Убери… – На его запястье сомкнулись чьи-то пальцы. – Уил, тебе нельзя прикасаться к своему лицу.
– Почему он в сознании?
– Не знаю.
– Ты что-то напортачил.
– Ничего я не напортачил. Дай мне вот то…
Шуршание. Он сказал: «Мм-м».
– Перестань дергаться. – Он ухом ощутил чье-то дыхание, горячее и нежное. – У тебя в глазном яблоке игла. Не двигайся.
Он не двигался. Что-то завибрировало, что-то электронное.
– Ах, черт, черт…
– Что?
– Они здесь.
– Уже?
– Двое из них, как видно. Надо уходить.
– Я уже вошел.
– Нельзя ничего делать, пока он в сознании. Ты поджаришь ему мозг.
– Надеюсь, не поджарю.
Он сказал: «П-пжаааалста, не убиваайте меня».
Щелканье зажимов.
– Я в процессе.
– Нельзя, пока он в сознании, и у нас мало времени, и мы, кажется, ошиблись с парнем.
– Если не хочешь помогать, так хотя бы не мешайся под ногами.
Уил сказал:
– Мне… нужно… чихнуть.
– Чих только повредит тебе, Уил. – Он ощутил, как на грудь опустилась тяжесть. В глазах потемнело. Его глазное яблоко слегка дернулось. – Может быть чуть-чуть больно.
Звук надрезаемой плоти. Тихий электронный вой. Ему в мозг воткнулся железнодорожный костыль. Он закричал.
– Ты жаришь его.
– Ты в порядке, Уил. С тобой все в порядке.
– Он… ох, у него кровь идет из глаза.
– Уил, мне нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов. Важно, чтобы ты отвечал честно. Ты понял?
«
– Первый вопрос. К кому ты себя относишь: к тем, кто любит собак, или к тем, кто любит кошек?
«
– Давай, Уил. Собак или кошек?
– Данные невозможно прочитать. Именно мы ничего не делаем, когда объекты в сознании.
– Отвечай на вопрос. Боль прекратится, когда ты ответишь.
«
– Это была собака?
– Ага. Он пытался сказать «собак».
– Отлично. Очень хорошо. Один есть. Какой твой любимый цвет?
Что-то зазвенело.
– Проклятье! Черт побери!
– Что?
– Вульф здесь!
– Это какая-то ошибка.
– Эта штука показывает, что она здесь, черт побери!
– Покажи.
