- 1
- 2
Поезд замедлил ход; по-видимому, мы приближались к станции. Спутник мой забеспокоился и вскочил.
– Оставайся, – сказал я ему, – тебе ведь надо ехать до следующей станции. Я возьму для тебя билет.
– Нет, нет, что вы, сеньор! – возразил он с простодушным лукавством. – Кондуктор приметит меня, выдавая билет. Не раз они гнались за мной по пятам, но рассмотреть меня вблизи им так и не удалось. Не хочу я, чтоб они в лицо меня запомнили. Счастливого пути, сеньор! Добрее вас я еще никого в поездах не встречал!
И, держась за поручни, он спустился по ступенькам и исчез в темноте, несомненно намереваясь перебраться в другой вагон, чтобы продолжать свое путешествие.
Поезд остановился у маленькой тихой станции. Едва я собрался улечься и заснуть, как на перроне послышались возбужденные голоса.
Кондукторы, станционные служащие и два жандарма суетливо бегали по платформе, точно пытаясь кого-то окружить.
– Вон туда!.. Наперерез бегите!.. На ту сторону двое, а то улизнет… Смотри, он на крышу взобрался… Держи его!
И в самом деле, через минуту крыша у меня над головой задрожала от бешеного топота ног. Моего нового приятеля, видимо, заметили, и, спасаясь от погони, он бросился на крышу вагона. Я стоял у окошка со стороны, противоположной перрону, и вдруг увидел, как с крыши соседнего вагона – с тем поразительным бесстрашием, какое появляется лишь в минуту опасности, – спрыгнул человек.
Он ничком упал на землю и пополз на четвереньках, точно не в силах был подняться, но все же встал наконец на ноги и пустился наутек. Скоро белесое пятно его штанов совсем исчезло в темноте.
Начальник поезда, размахивая руками, что-то говорил своим подчиненным, преследовавшим 'зайца'. Послышался смех.
– В чем дело? – спросил я кондуктора.
– Да тут один бродяга повадился без билета ездить, – отвечал он негодующе. – 'Заяц' проклятый! Давно уж мы за ним гоняемся. Ну да ничего, пропади я пропадом, если в конце концов не изловим! Не миновать тогда ему тюрьмы!
Больше я не видел бедного 'зайца'. Я часто вспоминал горемыку, особенно зимой; мне живо представлялось, как он стоит близ станции под проливным дождем или колючим снегом и поджидает несущийся вихрем поезд, чтобы бесстрашно броситься на него, как бросается смельчак на штурм траншеи.
И вот теперь я прочел, что близ Альбасете найден труп раздавленного поездом мужчины. Это он, мой бедный 'заяц'. Мне не нужно никаких подробностей, – сердце подсказывает мне, что это он. 'Повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сложить'. Быть может, ловкость вдруг изменила ему или какой- нибудь пассажир, менее сострадательный, чем я, столкнул его с перепугу под колеса. Как знать? Одна лишь ночь была тому свидетелем…
– С тех пор, как я познакомился с несчастным, прошло четыре года, – заканчивая свой рассказ, добавил Перес, – все эти годы я много разъезжал и при виде людей, путешествующих из прихоти или от скуки, неизменно вспоминал бедного батрака, которого нужда разлучила с семьей; его преследовали и травили, как дикого зверя, только за то, что, желая приласкать своих детей, он с бесстрашием героя бросал вызов смерти.
Перевод М. Абезгауз
- 1
- 2
