На темной земле было трудно что-либо разглядеть, но реки и озера, по которым Дэнни ориентировался, смотрелись с высоты вертолета как черные зеркала. Буффало-Ривер, Лейк-Мэри, Хомочитто-Ривер и, наконец, Миссисипи, поворачивающая на восток, к Натчезу.
– Ты сказал, что мы летим к бабушке? – прокричал Грант, наклонившись вперед и пристроив подбородок в ложбинке между плотно сомкнутыми плечами Дэнни и Уоррена.
Уоррен прикрыл пистолет полой окровавленной рубашки и сдвинул наушники с правого уха.
– Да, сын.
– А где мама? Как она?
Дэнни сохранял бесстрастное выражение лица.
– С ней все хорошо. Приходили не за ней. Скоро ты ее увидишь. Вернись на кресло и пристегнись.
– А ты? У тебя плечо кровоточит.
– Все в порядке, – сказал Уоррен, трогая прилипшую к ране рубашку.
– Ух ты! – воскликнул Грант, когда они пролетели над крутым обрывом у Натчеза. Под вертолетом замигали огоньки барж, длинной лентой вытянувшиеся вдоль реки двумястами футами ниже старой части города. – Здорово! У них тут два моста!
– Пристегнись, сын!
– Ладно, ладно! – пробормотал Грант, и его голова исчезла.
– Ты ведь не знаешь, что там с Лорел, – тихо произнес Дэнни. – И не пытался узнать.
Лицо Уоррена исказила гримаса.
– Заткнись.
– Что случилось? – переспросил Грант. – О чем это вы?
– Ни о чем, сын. Смотри вниз. Видишь речные казино?
Пока Грант искал на широкой черной реке плавучие казино, Уоррен обратился к Дэнни:
– Мать Лорел живет неподалеку от главной улицы. Картер-стрит. Рядом с дамбой. Да ты, наверное, знаешь.
– Нет.
После того как они пролетели над двумя мостами, оседлавшими реку, Дэнни начал снижаться. В Видалии была всего одна хорошо освещенная дорога – автострада, ведущая на запад через Луизиану. Ее участок в городских пределах и назывался Картер-стрит. Дэнни легко нашел улицу, а вскоре заметил и поросший травой горб дамбы, которая шла под прямым углом к дороге.
– Вон там, – сказал Уоррен, показывая на маленький домик, возле которого был припаркован старенький «линкольн-континенталь».
– Где сядем?
– Можно прямо на дорогу. Машин нет.
Вертолет снизился до двухсот футов, и жители домов по соседству стали открывать двери и окна. А к тому времени, когда «Белл-206» приземлился посреди улицы, неподалеку столпились зеваки, уверенные, что стали свидетелями аварии или высадки десанта.
– Вижу бабушку! – завопил Грант. – Она стоит на крыльце!
– Выпрыгивай и беги к ней, сын.
– А вы?
Лицо мальчугана вновь появилось над сомкнутыми плечами Дэнни и Уоррена. Казалось, у Шилдса пропал голос. Дэнни подался вперед и увидел в глазах доктора слезы.
– Нам с майором Дэнни нужно помочь полиции, – прохрипел Шилдс. – Но мама скоро приедет.
– Правда? Папа, что случилось?
Уоррен прикрыл глаза левой рукой, но правая по-прежнему сжимала пистолет. Дэнни задался вопросом, хватит ли у Шилдса духа застрелить его на глазах у ребенка, и, немного поразмыслив, решил, что хватит.
– У меня болит голова, – успокоил Уоррен Гранта. – Слишком долго не спал. Тебе нужно идти, сынок. Заботься о маме, хорошо?
Грант недоуменно смотрел на отца.
– Ты имеешь в виду, пока ты не вернешься?
– Точно. А теперь иди, мы опаздываем.
Грант повернулся к Дэнни, его глаза потемнели от смутного предчувствия.
– Мистер Дэнни…
– Делай, что сказал отец. Со мной все будет хорошо.
– Иди! – резко произнес Уоррен.
Мальчик был готов расплакаться. Сердце Дэнни разрывалось от жалости, но разве мог Грант усомниться в том, кому доверял больше всего на свете?
Он кивнул отцу и сказал:
– Не волнуйся, папа. Я позабочусь о маме.
Грант вылез из вертолета и побежал к сухонькой седой женщине, стоявшей на крыльце маленького домика с припаркованным рядом «линкольном».
– Прости, – почти неслышно прошептал Уоррен.
– Ты должен сыну каждую секунду своей оставшейся жизни, – обратился к нему Дэнни. – Я знаю, ты ненавидишь меня до мозга костей, но ты должен забыть о самоубийстве и вернуться к семье.
Несколько человек из толпы двинулись к вертолету. Шилдс ткнул Дэнни в бок пистолетом:
– Полетели!
– Куда?
– На небеса. Как тебе предложение?
– Я не верю в рай. И ты тоже.
В глазах Шилдса горело что-то весьма похожее на безумие.
– Тогда в Валгаллу. Разве не туда попадают герои после смерти?
– Только если они погибают в бою.
Ироничный смешок.
– Вот и отлично, туда и полетим.
Дэнни не знал, какая смерть лучше: на земле или в воздухе. Ясно было одно: в воздухе у него остается шанс выжить – ведь управлять летательным аппаратом будет он сам. Пассажир с навязчивой идеей убийства и самоубийства, конечно, усложняет положение дел, но это не так страшно, как пуля, которую Дэнни наверняка получит за отказ взлететь.
Он тронул рычаги управления, и «Белл-206» взмыл над уличными фонарями, грациозно развернулся и полетел назад, к мостам. Дэнни понимал, что особого преимущества в том, что он летит над Натчезом, нет, но продолжал держаться берега реки, относящегося к штату Миссисипи.
– Может, позвоним шерифу и узнаем, как там Лорел? – предложил он Уоррену.
Тот поднял блестящий пистолет и приставил ствол к виску Дэнни.
– Заткнись и лети дальше.
– Скажи куда.
– Просто лети над рекой.
– На какой высоте?
– Полторы тысячи футов подойдет.
Дэнни медленно направил винтокрылую машину вверх, прикидывая, сколько времени Уоррен продержит пистолет у его виска. В голове Дэнни начал складываться план. Если он сможет набрать доставочную скорость и перевернуть вертолет, возможно, ему удастся расстегнуть привязные ремни Шилдса и выпихнуть его из вертолета раньше, чем доктор его пристрелит. Однако когда к виску приставлен пистолет, особо не поборешься.
– Ты боишься смерти, майор?
Шилдс задал вопрос философским тоном. Дэнни пожал плечами.
– Честно говоря, я давно уже должен был умереть.
– Ты не ответил на мой вопрос.
– Я не хочу умирать.
– Но ты боишься смерти?
Дэнни задумался. В эту минуту он испытывал самые разные чувства, но меньше всего – страх.
– Я скажу тебе то, что думаю. Тяжело не умирать, а жить.
Шилдс сердито сжал зубы.
– Хочешь сказать, что я трус?
– Нет. Я хочу сказать, что жизнь – не ваза с фруктами. Ты должен своему сыну все время, которое тебе отпущено, и не важно, в какой ты физической форме. Я думаю, у него достаточно сил, чтобы увидеть, как ты умрешь. Может, зрелище будет не из легких, но он выдержит. А справиться вот с этим дерьмом ему будет гораздо тяжелее.
Нижняя челюсть Шилдса двигалась взад-вперед, словно он пытался стереть свои зубы в пыль.
– У тебя на все есть ответ, да? Моя жена так думает.
– Нет у меня никаких ответов. Я пытаюсь жить, как любой другой человек. Могу сказать только одно – жизнь требует смелости. По собственному опыту знаю: героем, грудью бросившимся на амбразуру, частенько бывает человек, которого никто и ничего не ждет. Лично для меня настоящий герой тот, кто возвращается домой, чтобы встретить и принять все, что посылает ему жизнь, пусть порой это и непросто.
