Плохой мальчишка

были так важны для него.

«Хорошего вам общения, ребята», сказал Мак-Грегор, и пошел к стулу в углу комнаты. Там он присел, включил свой АйПад и воткнул в уши наушники, из которых была слышна музыка. При этом, не сводя ни на минуту с них глаз. Говорят, отверстия слишком малы, чтобы пройти даже карандашу, но вот иголка - не исключено.

Халлас ответил не сразу. Он посмотрел на свои руки, небольшой такой аспект – абсолютно не похожие на руки убийцы. Затем поднял голову.

«Вы хороший человек, мистер Брэдли».

Застигнутый врасплох, Брэдли не знал, что ответить. Халлас кивнул головой, как будто его адвокат оспаривал его заявление. «Да, да. Вы заслуживаете эти слова. Вы сохранили упорство, даже когда я четко дал Вам понять, что хотел бы отказаться от всех процедур и пустить дело на самотек. Не много адвокатов так бы поступили. Большинство бы сказали, О'Кей, как Вам будет угодно и перешли бы к другому делу, которое имело бы шанс в суде. Но вы так не поступили. Вы сообщали мне все шаги, которые Вы предпринимали, и когда я сказал Вам, что устал бороться, Вы продолжали заниматься мной, не смотря ни на что. Без Вас я был бы мертв и похоронен еще год назад.

– Не всегда получается так, как хочется, Джордж.»

Халлас вымучил улыбку.

«Ни кому это не известно лучше, чем мне. Но все было не так уж и плохо: я признаю это сегодня. Особенно благодаря прогулкам в дворике. Мне нравятся прогулки. Я люблю чувствовать порывы ветра на лице, даже когда совсем холодно. Я люблю запах луговых трав и проблески Луны в небе средь белого дня. И оленей. Время от времени они приходят резвиться на холм, и гоняются там друг за другом. Мне это нравится. Это иногда заставляет меня смеяться.

- Жизнь может быть прекрасной. Я думаю, стоит бороться за нее.

- Некоторые жизни, да. Но не моя. Но я ценю то, что Вы все еще делаете для меня. Спасибо Вам за Вашу преданность. Вот почему я собираюсь рассказать Вам то, что я никогда не рассказывал в суде. И почему я всегда отказывался от апелляции..., даже если я и не мог помешать Вам сделать это за меня.

- Апелляция без участия заявителя, как правило, не проходит в судах под юрисдикцией штата. Да и в судах любой другой юрисдикции тоже.»

Халлас как будто бы не услышал последнего комментария. «Вы также были очень добры во время Ваших посещений, и за это особое спасибо. Немногие люди будут добры к человеку, осужденному за убийство ребенка, но Вы были. »

Брэдли промолчал. Халлас за эти последние десять минут сказал больше, чем за предыдущие тридцать четыре месяца визитов.

«Я не могу заплатить Вам, но что я могу сделать, так это рассказать, почему я убил этого мальчишку. Вы не поверите мне, но я расскажу, так или иначе. Если Вы, конечно, захотите слушать меня.»

Халлас присмотрелся к Брэдли через небольшие отверстия в поцарапанном оргстекле, и улыбнулся.

«Вы хотите? Потому что есть детали, которые Вас смутят. Никто уже не вспомнит обвинение, но только не Вы.

- Да. Конечно...

- Да, я убил. У меня был Кольт 45 калибра, и я разрядил его в этого мальчишку. Там было много свидетелей, и Вы хорошо знаете, что даже если бы все процедуры апелляции были бы соблюдены, неизбежное отодвинулось бы года на три, может быть на пять, шесть, но не больше, - даже если бы я полностью раскаялся. Вопросы, которые Вы задаете себе, бледнеют перед подавляющей реальностью убийства. Разве это не причина?

- Да, но мы могли бы сослаться на психическое расстройство в тот момент.»

Брэдли наклонился вперед.

«И это все еще возможно. Еще не слишком поздно, даже сейчас. Все может быть.

Он никогда не назовет меня Лен, подумал Брэдли. Даже после всего, что я для него сделал. Он будет идти на смертную казнь, называя меня «мистер Брэдли».

«Редко не значит никогда, Джордж.

- Нет, но я не безумен сегодня, и я был в здравом уме, когда я сделал то, что сделал. Я никогда не был более здравым, на самом деле. Вы уверены, что Вы хотите услышать то, что я не рассказал присяжным? Если Вы не хотите, я промолчу, но я все же должен предложить Вам это.

- Конечно же, я хочу услышать, » сказал Брэдли. Он взял в руки ручку, но намерения записывать что-либо не имел. Без каких-либо записей, он ограничился прослушиванием истории, которую рассказал Джордж Халлас своим гипнотизирующим южным акцентом.

2.

Моя мать, обладая крепким здоровьем на протяжении всей своей короткой жизни, умерла от тромбоэмболии легочной артерии через шесть часов после моего рождения. Это случилось в 1969 году. Вероятнее всего причину стоило поискать в генетике, потому что на тот момент ей исполнилось всего лишь двадцать два года. Мой отец был на восемь лет старше её. Он был хорошим человеком и хорошим отцом. Он вкалывал инженером на шахте и до тех