детство еще не выпустило его из своих рук.
Дети кивнули друг другу и, взявшись за руки, пустились бежать через поле по направлению к джунглям.
— У меня есть нож,— на ходу сообщила Белит с чувством законной гордости.
— Подумаешь,— ответил мальчик,— а я спрятал на опушке копье.
Девочка не нашла, что ответить, и дальнейший путь до границы леса они проделали в молчании. Когда зеленая стена деревьев сомкнулась за их спинами, путешественники остановились. Крим отправился на поиски своего спрятанного оружия, а Белит пристроилась на огромном валуне, лежавшем в центре поляны.
— Скоро ты там? — нетерпеливо позвала она.
Женщина, когда мужчина занят, его нельзя торопить. Чернокожий воспитатель погрозил ей пальцем.— И чему тебя только учат родители?
— Вот уж не вашим дурацким обычаям! — Девочка гордо задрала нос,— Будешь воспитывать свою черную жену, а меня не смей.
А может быть, я когда-нибудь выберу в жены тебя,— спокойно возразил Крим.
Родители не разрешат. Ты — черный, а я — белая, и вообще кровь шемитов нельзя смешивать с кровью всяких других людей.
— Странные у вас обычаи…— Крим приготовился произнести целую обличительную речь.
— Слушай, Крим, мы пришли охотиться или болтать цепкую глупость? Копье ты нашел, кинжал у тебя есть тоже, у меня — нож. Так что пора идти.
Белит слезла с камня и подошла к мальчику.
— Слушаюсь, о моя госпожа.— Крим склонился в глубоком поклоне,— Пошли.
Девочка пошла впереди, повинуясь редким указаниям Крима, который по известным только ему приметам находим нужные повороты тропы. Они шли совершенно бесшумно — сказывались привычки детей, выросших в джунглях,— и не произносили ни единого слова. Наконец дети вышли на огромную поляну, поросшую густой высокой травой.
— Это круг ведьм,— сказал Крим,— здесь они танцуют той страшные танцы, а потом сжигают фигурки людей, которым предназначено умереть в этом году.
— Ты-то откуда знаешь? — спросила Белит.
— Я слышал, как Унгеду разговаривал с моей теткой Самди, а она настоящая колдунья.
— Это та, которая живет в джунглях вдали от всех?
— Да, она прогневала великого Митру, и он наслал на нее кару.
— А какую?
— Не знаю, но мама говорила, что это была страшная кара.
— Еще говорят, что Митра самый благостный бог,— покачала головой Белит.
— Знаешь, богам видней, как и кого наказывать.— Крим не любил пустых разговоров.— Все, что мне сейчас важно,— это то, что именно на эту поляну приходит ужасный однорогий зверь. Сахем видел его сам.
— Да, Сахему можно верить,— подтвердила Белит.
— Если бы мне об этом рассказал не он, то я бы не поверил,— сказал Крим,— но мы должны все увидеть своими глазами.
— Лучшее место для засады — там.— Белит показала на густой кустарник, росший по левому краю поляны.
— Пожалуй, ты права, пойдем по краю — на эту траву нельзя наступать обычным людям.
— Глупости,— Белит не могла лишний раз не утвердить свое превосходство,— вы, черные люди, слишком легко верите во всякие выдумки.
— Выдумка это или нет, но я и шагу не сделаю на эту поляну,— упрямо мотнул головой Крим.— А ты поступай как знаешь.
— Я, наверное, пойду с тобой, а то еще примну траву, и эта однорогая тварь догадается, что здесь кто-то был.
Осторожно обойдя поляну по левому краю, дети добрались до кустов, словно предназначенных для устройства засады. Густые, покрытые острыми длинными колючками ветви переплетались в непроходимую изгородь и отлично скрывали наблюдателей со всех сторон. Лишь только у самой земли оставался небольшой зазор, сквозь который могли протиснуться только дети.
—Я хочу есть,— сказала Белит.— Что у тебя с собой?
— Сушеные ягоды.— Мальчик достал мешочек, прикрепленный к его травяной юбке.— Но много я тебе не дам — надо, чтобы хватило подольше.
— А я много и не прошу.— Белит поудобнее устроилась на корнях.— Чуть-чуть — чтобы не урчало в животе.
Крим высыпал на ладонь несколько ягод и протянул девочке.
— А ты? — набив рот, поинтересовалась Белит.
— Я пока не хочу, может быть, потом.
Перекусив, Белит сразу повеселела.
— Джихан просто лопнет от зависти, когда узнает, что мы поймали однорогого зверя.
— И опять полезет со мной драться,— добавил Крим.
— Точно, но на этот раз я в стороне не останусь,— воинственно тряхнула косичками девочка.— Прошлый раз мне помешала мама, а то бы я ему так надавала…
— Тише, спугнешь зверя, ты так яростно орешь, что ни живность в десяти днях пути отсюда у е разбежалась и попряталась.
— Могу врезать и тебе, если опять начнешь воспитывать. — Девочка нахмурилась.
— Ладно, ладно, успокойся, нам надо делать дело, а не ругаться.
— Уговорил.— Белит улыбнулась.
— Скоро сумерки, приготовься. Солнце склонялось к западу, и тени деревьев удлинялись все больше и больше, застилая поляну серым ковром.
— Посмотри, там в центре что-то шевелится,— шепнул Крим.
В центре поляны появилась серая клякса, сначала почти неразличимая в тени деревьев, она росла, наливалась чернотой, приобретала объем — и вот в центре поляны полнился огромный черный конь. Животное ничем не отличалось от сотен других коней, виденных детьми,— но же ноги, мощное тело, густые грива и хвост,— но на голове, прямо между глаз, рос длинный, в локоть длиной, рог. Удивительный конь поднял голову и издал странный рокочущий зов, и тотчас же со стороны джунглей донесся ответный крик.
— Их здесь много,— восторженно прошептала Велит.— Ох, поймать бы хоть одного…
— Размечталась, посмотри, какой он огромный, тут нужен кто-то постарше, вроде Унгеду.
— Тише, смотри, он встал на задние ноги, обычные лошади так не делают.
На глазах у изумленных ребят конь встал на задние ноги, а передние начали странным образом укорачиваться, превращаясь в руки. Подобное же превращение произошло и с головой. Контуры лошадиной морды стали неясными, размытыми, волны серого сумрака заструились и потекли, а когда туман рассеялся, на поляне стоял высокий худощавый негр в длинном черном одеянии и остроконечной шапке.
— Надо бежать, Белит,— голос Крима дрожал,— это колдун, и он может в любой момент найти нас.
— Нет,— маленькая, но твердая рука Белит легла на плечо Крима,— если мы сдвинемся с места, нас заметят еще быстрее. И не забывай, кто-то из леса отвечал ему. Останемся здесь и посмотрим.
Крим кивнул.
Незнакомец приложил руки ко рту и еще раз повторил зов. На этот раз отзыв прозвучал из нескольких мест, и, к ужасу детей, даже у них из-за спины. Темные фигуры, одетые так же, как и оборотень-конь, стали появляться по краям поляны.
— Их много,— сказал Крим.
— Даже слишком! Вот уж не думала, что вокруг так много колдунов.
— Угу, говорят, раньше колдовать умели все, даже дети.
Больше десятка черных фигур сошлись в центре поляны.
— Жалко, что нам ничего не слышно.
— Белит, ты в своем уме? Нам грозит страшная опасность, а ты хочешь сунуть нос поглубже в дела колдунов.
— Ничего я не хочу. Отстань.
Белит абсолютно не было страшно: все происходившее напоминало сказки, которые по вечерам любила рассказывать нянька. А у всех ее сказок был хороший конец. Сейчас появятся великие воины, будет битва, и злые силы улетят в ночь, крича и рыдая. И нечего тут бояться. Для Крима же все было гораздо серьезнее. Выросший среди легенд и древних преданий, мальчик знал, на что способны колдуны, предавшие души тьме. Больше всего на свете он хотел сбежать с этой страшной поляны и навсегда забыть увиденное.
Колдуны развели огонь и уселись в центре поляны. Ожидания Белит явно не оправдывались, и девочка была разочарована — ни кровавых жертв, ни отважных воинов ми предвиделось. Небо потемнело окончательно, но ничего не происходило, и детям наскучило сидеть без дела. Они начали перешептываться — в основном о том, что с ними и сделают родители за позднее возвращение. Белит об этом не очень-то беспокоилась, но вот Крим уже предвидел жестокую порку: его отец отличался суровым нравом, и за малейшие оплошности мальчику серьезно доставалось.
— Надо что-то придумать,— почти в полный голос говорила Белит.— Иначе отец не оставит на тебе живого места. А может, рассказать все как было?
— Никто тебе не поверит, и еще попадет за вранье.
— А что скажешь ты, Белит?
— Лучше всего сказать, что мы заблудились.
— Тем более никто не поверит.— Мальчик был категоричен.— Чтобы мы заблудились в лесу, который уже исходили вдоль и поперек!
— Тогда лучшее, что можем сейчас сделать, это потихоньку выбраться отсюда и бежать к дому. Если мы
успеем вернуться к полуночи, то нас накажут не так сильно.
— Угу, но надо быть очень осторожными,— сказал Крим.
Белит кивнула. Девочка много раз бывала в лесу днем и в сумерках, но ночного леса еще не видела никогда. Джунгли жили своей удивительной тайной жизнью, в которую так сложно проникнуть человеку. В густом подлеске, посверкивая огоньками глаз, копошилась всякая лесная мелочь. Птицы перелетали с
