– Ладно, покидаем, – усмехнулся сержант.
Все это время Истомин молча стоял и слушал.
– Ну что, товарищ генерал, поползать не желаете? – ехидно предложил я.
– А ты знаешь, давай. Думал, откажусь? – улыбнулся Петрович, видя мою вытянутую физиономию. Нет, мы и раньше стреляли вместе, но вот чтобы на пузе ползать, такого еще не было.
– Если честно, то да.
Мы покинули полигон и, уйдя в рощу, что окружала стрельбище, остановились и принялись снаряжаться.
– Что, вторым у тебя побыть?
– С начала вместе посмотрим, а потом разделимся. Четыре цели в разных местах одному не отработать.
– А харя-то не треснет? Генералом покомандовать решил? Я бы и сам разобрался, – усмехнулся Истомин.
– Не-а. Просто зная парней с полигона, вы и на позицию-то не выйдете без меня. Они вас враз на ноль помножат.
– Скромности у тебя всегда было мало, – Истомин натягивал «лешего» и взглянул на меня.
– Да я просто парней знаю. Каждый раз приходится выкручиваться, чтобы «живым» уйти.
– А что за история со стрельбой из пулеметов?
– Да попросил как-то всерьез пострелять, так начальник полигона Лаврентию Павловичу позвонил. Ну, мне и вставили. Трое суток на «губе» сидел.
– Мало! – наставительно заметил Истомин.
– Да ну вас всех. На фронте пехтуру танками обкатывают? А здесь почему запрещают?
– Отстань! Давай начинать.
– Уже начали, – я усмехнулся и, щелкнув затвором, направился в кусты. – Не отставайте, товарищ генерал.
– Уж как-нибудь, – проворчал Петрович.
– Слева, второй дом. Сразу за забором. Примерно двести.
– Двести пятьдесят, – глазомер у меня был уже как лазерный дальномер. Мне и сетка на прицеле не нужна. Даже отдыхая дома, всегда прикидываю расстояние до объектов. Привычка. Как у летчиков через плечо смотреть.
– Ветер порывистый, северо-западный, метров шесть.
– На такой дистанции, в принципе, пофиг. – И правда, двести метров, да пуля пятнадцать граммов. Энергия у нее около пяти тысяч, при скорости за километр. Моей пуле ветер начинает мешать после четырех сотен, да и то не очень критично. Вот когда на восемьсот-тысячу стреляю. Там да, увод приличный. Так у меня пули для этого совсем другие. Сейчас я буду работать обычными, не заостренными пулями.
– Так чего не стреляешь? – задал вроде бы резонный вопрос Истомин. Ага, он со мной не тренировался ни разу по нескольким целям.
– Петрович. Чердак соседнего дома.
– О-о. Поторопился я, – понял ошибку Истомин. Ну не знает человек нашей специфики, мы можем и сутки пролежать для одного выстрела, но с минимальным риском для себя.
– Бывает. Хватит болтать, а то сейчас парни подползут и спеленают, – Петрович замолчал, а я наблюдал. Плохо. Не вижу больше ни одной цели. Сам так научил, вот теперь и расхлебывай. Этих «охранников» хрен найдешь.
– Я отойду, надо с другой стороны поглядеть, – прошептал я и начал медленно отползать назад. Двигался я очень медленно, настолько, что Петрович в нетерпении оглядывался. Я ему просто кулак показал. А что, это не в кабинете, здесь надо будет, я ему и пендаля выпишу. И он, кстати, об этом прекрасно знает.
Сделав довольно приличный круг, я зашел под углом в девяносто градусов к бывшей позиции. О да. Вот тут уже двоих вижу. Но не наблюдаю того, что видели мы вместе с Петровичем. Просто он с этой позиции не виден.
– Батя, давай с противоположной стороны заходи. Двинь назад метров на двести, затем уйди в сторону настолько же, – я вернулся к Истомину и стал раздавать указания.
– Чего, думаешь, оттуда лучше будет видно? – Петрович не любил ползать, вот и все. А наше дело – на пузе и еще раз на пузе.
– Я не думаю – я знаю. Парни тоже не больно любят в одиночку ходить. Сидят по двое, как пить дать. Ну или просто рядом располагаются.
– Как скажешь, командир, – ехидно осклабился генерал и начал движение, скопировав меня.
Отстрелялись мы вполне удачно. Трех из четверых убрали. Истомин промахнулся по своей второй цели, вот его и накрыли. Ох и матерился на меня генерал за то, что я парням приказал камнями кидать. Ему по башке попали аж дважды. Но вообще хорошо поползали, успокаивает меня это занятие.
С генералом мы стояли в стороне от «деревни», ожидая машину.
– Когда выходят? – я откинул штору с лица и взглянул в глаза Истомину.
– А я не знаю, когда у тебя будет готова группа. Лаврентий Павлович сам интересуется, когда вы сможете выйти на задание.
