— Я не умею предвидеть будущее, но знаю точно: нам от нее будут одни неприятности. Ты точно не хочешь убить ее прямо сейчас?
Рассмеявшись, Конан обнял за плечи свою кровожадную подружку.
— Погожу пока. А с неприятностями мы справимся вместе, верно?
Кайта доверчиво прижалась к нему.
— Конечно. — Она поцеловала северянина в щеку. — Тогда давай пойдем поскорее. Мне не терпится увидеть Большой Мир!
И они двинулись вперед по горной тропе, больше не оглядываясь на среброволосую ведьму.
Но Конан не сомневался, что она следует за ними.
Наутро следующего дня ему пришлось горько пожалеть о давешнем пренебрежении, с каким он отнесся к словам Кайты.
Рассвет встретил его непривычной, какой-то гнетущей, мертвенной тишиной. То, что ведьмы нет в пещере, где трое беглецов нашли себе пристанище на ночь, — это он понял сразу. Но вот на то, чтобы заметить Кайту, ушло еще несколько мгновений.
Хотя она была совсем рядом. В нескольких шагах, у выхода из пещеры…
Лежа на земле, она взирала в бездонные небеса широко распахнутыми глазами. И рукоять кинжала, торчащая у нее из груди, казалась каким-то странным, нелепым и ненужным украшением.
Крови почти не было. И боли, должно быть, тоже. На лице Кайты, красивом и почти безмятежном, застыло лишь выражение легкого удивления…
Крик Конана, разорвавший безмолвие равнодушных гор, казалось, мог сотрясти землю до основания:
— Убийца! Тебе не скрыться от меня! Где бы ты ни была, — я отыщу тебя, ведьма!..
Почудилось ли ему, или ветерок внезапно и впрямь донес едва уловимый шепот:
— Мое имя Маитимо… Найди меня — если сумеешь…
Вокруг не было ни души.
Стиснув зубы, Конан зашагал на запад.
В Шамар.
