Конь, вино и харчи. Мы их на виду выставили, он на приманку и позарился. Тут уж мы…
– Ясно-ясно, – раздраженно прервал Ментан.
Да, орден объявил награду за голову Олвина Тоота. Но награду эту сейчас должен платить он, клир Деранс Ментан. А вернет ли ему престол полсотни ликов? Даже десятая часть от награды – деньги немалые. И уж точно не видать ему своих монет, если это не Олвин Тоот.
– Как твое имя? – обратился хранитель к пленнику. – Отвечай.
Олвин в ответ лишь ухмыльнулся разбитым ртом.
– А вы, преподобный, на его месте стали бы отвечать? – хохотнул Шон. – Без пыток не признается. Только прежде чем вздернуть его на дыбу, соблаговолите отсчитать нам причитающиеся костяные монеты. Да хорошо бы побыстрей.
Болтун Галиган в знак согласия с товарищем размеренно закивал головой.
– Да говорю же: не могу я платить неизвестно за кого, – развел руками Ментан.
– Послушайте, преподобный, – вздохнул Шон. – Под описание престолодержателей негодяй попадает? Возраст и рост тот же? Черты, волосы те же?
– Нет уверенности.
Пленник вдруг тихо засмеялся.
– Ну что, олухи? Получили награду? Глупцу из глупцов ясно, что никто не станет отваливать такую кучу костяных ликов… – прохрипел он, исподлобья глядя на охотников.
– Тебе кто позволил рот открыть? – Шон Арчер ударил пленника кулаком в живот. – Все, что здесь хотят услышать от тебя, это твое имя, подонок!
– Вы оба – отродья вонючих шлюх, – выдохнул согнувшийся пополам пленник.
Тут же последовала зуботычина от Болтуна Галигана. Олвин упал, задев плечом какой-то пустующий табурет, но успел пнуть Галигана в пах.
– Ах ты мразь! – крикнул Арчер.
Вместе с рычащим от боли Галиганом они навалились на пленника и принялись дубасить его что есть мочи.
– Прекратить! – крикнул Ментан. – Что вы здесь устроили!
Зло сопя, Арчер выпрямился, дернув за плечо товарища, который успел отвесить еще пару тумаков.
– Вот видите, преподобный? – просипел Шон. – Это смутьян и разбойник.
– То, что он оскорбил пленивших его людей, еще ничего не доказывает! Немудрено при таком-то обхождении! – взял слово другой человек ордена.
– Да какие вам еще нужны доказательства?!
– Будьте вы все прокляты, – простонал, корчась на полу, Тоот. – Мое имя – Уолтер Тайлер!
– Поднимите его, – поморщившись, велел клир.
Разговор явно затянулся. Пора что-то решать. Платить не хочется, но и упустить преступника нельзя. Вдруг это и в самом деле он. Орденский престол по головке за такое не погладит. Может, даже в сане понизят. Был он клир девятого пера, а станет третьего. И уже не хранитель. А то и вовсе сошлют в цитадель на острове Последний Взор, что омывают неприветливые воды океана Предела. Пора решать…
Деранс Ментан и помыслить не мог, что два охотника, делая вид, будто избивают пленника, ослабили хитрый узел на его руках. Не подозревал он и того, что они незаметно выудили из сапог и одежд пленника клинки. Хранитель не знал, что два дня и две ночи эта троица до изнурения снова и снова разыгрывала только что увиденную им драку. Расчет был верен: кто догадается обыскивать пленника, кому взбредет в голову, что он вооружен не хуже конвоиров. Не знал хранитель, что эти трое уже все решили за него…
Темнеть стало раньше и быстрее. Осень давала о себе знать не только золоченой листвой и холодными ветрами, но и ранними сумерками.
Еще одна морковь. От нее, наверное, скоро тошнить начнет. Но хоть какая-то забава. Теперь Йен не просто поедал ее, а, обкусывая по краям, оставлял на сладкое сердцевину. Конь в телеге незваных гостей внимательно наблюдал за утончающимся оранжевым корнеплодом.
– Что уставился-то? – фыркнул Йен. – Думаешь, угощу? Нет уж. Самая хрустящая часть, понял?
– Это кобыла, – послышался голос одного из стражников.
– И что?
– Стало быть, «поняла», а не «понял».
– Заткнись, а? Следи за лесом, что тебе и предписано.
– Да, капитан…
Хантеры возвращались. Они торопливо шагали от врат донжона, волоча под руки пленника все с тем же мешком на голове. Пленник, казалось, стал совсем плох. Туда-то он шел сам, и голова у него не болталась, словно у безвольной куклы.
