— Дезертиры, — презрительно сказала мама им вслед и посмотрела на меня. Почти жалобно. Но все-таки немного яростно. Я пожала плечами, ухватила свой коврик покрепче. Мама просияла.
— Спасибо, дорогая! Я знала, что ты меня не бросишь!
И мы с ней пошли на поляну и прозанимались целый час. Не то чтобы я боялась, что меня дезертиром обзовут, — просто стало немножко жалко маму. Ну и все равно я уже проснулась и не засну.
— Просто признайся, что тебе нравится йога, — ехидно сказала мама.
И йога тоже, ага. А еще наш сосед, поглядывающий на нас поверх своей книжки. И чего ему не спится? Вика сказала, что это внук соседей, но странно, что я его раньше никогда не видела, мы же каждый год сюда приезжаем. А такого симпатичного я бы наверняка заметила!
Руслан
Я подглядываю за соседями. За теми, что справа. Оля называет их одним словом «Сидоровы», хотя я насчитал там семей пять, не меньше, и наверняка не все они носят фамилию Сидоровы. У них шумно. С самого утра и до позднего вечера, а стихает только после обеда, когда малышей уводят спать. Малышей много, но я не считал сколько, они все какие-то одинаковые. Малышей уводят, а все остальные сидят под навесом во дворе, режут яблоки на сок или что там они еще делают, подкалывают друг друга, смеются. Их бабушка, настоящая Сидорова, то и дело шикает на них. Они стихают, но ненадолго. Моя бабушка как-то сказала:
— Ты бы, Русик, познакомился с Сидоровыми, там твои ровесники тоже есть.
Ненавижу, когда меня называют Русиком. Русик-трусик. Я раньше боялся, что кто-нибудь додумается так дразнить, прямо фобия у меня была, но никто не догадался. А теперь мне как-то пофиг.
Как я с ними познакомлюсь-то? Прийти за солью? Ну приду. Ну дадут они мне соль. И подумают, что я придурок, потому что магаз от нас в двух шагах, пойди да купи. Еще мы часто вместе купаться ходим. Я с Тёмой, а они целой толпой, я не знаю, их человек двадцать, наверное, а может, и больше. Часто со всей малышней приходит кто-нибудь один из старших. Вроде бы и можно заговорить, но я не знаю как. Да и заговоришь, а потом придется всегда не просто здороваться по-соседски, но и поддерживать всякие разговоры, на вопросы отвечать. А не всегда ведь хочется.
Иногда я брожу вечером один по деревне. Думаю: может, выйдет кто-нибудь из Сидоровых-не-Сидоровых за калитку, можно будет как-то познакомиться. Но они не выходят. Зачем им? У них и так весело. Все время взрывы хохота. Что тебе, Руслан, больше нравится: гордое одиночество или взрывы хохота?
Это мы с Седым придумали такую игру. Он, например, говорил:
— Велик или скутер?
И я должен был угадать, что он больше любит — велик или скутер. Хотя чего тут гадать, если он только о скутере и говорил всегда. Но иногда трудно понять, что человек больше любит: снег или ветер, зеленый или красный, «феррари» или «ламборджини». Ну, а потом он угадывает, что я люблю.
Дурацкая, конечно, игра.
Лиза
Все-таки такие каникулы — полный отстой! Мы же пашем с утра до ночи!
— Собирайте абрикосы! Вымойте и косточки удалите! Лиза, сгоняй за сахаром! Маша, помоги ей, надо пять килограммов купить. Так, Савва, Сергей, за водой марш!
Эта Надя такая командирша! Подумаешь! Она и старше-то меня всего лишь на шесть лет, но ведь тетя! Вообще тяжело, когда много теток и дядек. Никакой свободы. Не один, так другой припашет, будто тебя только для того и рожали на свет, чтобы ты бегал за спичками, собирал абрикосы, укладывал малышню спать, следил за ними на речке!
— Ли, за солью сходи!
— Ну почему я?!
— А почему не ты?
Пришлось идти. Целый квартал по жаре! А там ревизия! А магазин в деревне только один.
