подобных вопросах, как человек, годами игравший роль
Правда, я еще не умерла. Я все еще тут, и именно поэтому меня так раздражают все эти романтизированные готические фантазии о смерти.
Взрослые говорят о ней куда менее охотно. В мире взрослых смерть – это своего рода Санта-Клаус, только у него все наоборот. Он забирает подарки и с большим мешком за плечами карабкается вверх по трубе, а затем садится в повозку, запряженную восьмеркой оленей, и увозит с собой всю твою жизнь: воспоминания, и бокалы для вина, и кастрюли, и сковородки, и свитера, и горячие бутерброды с сыром, и бумажные платки, и эсэмэски, и уродливые комнатные растения, и шерсть трехцветных кошек, и помаду, израсходованную только наполовину, и нестиранное белье, и письма, которые ты старательно писала от руки, но так и не отправила, и свидетельства о рождении, и сломанные кулоны, и одноразовые носки, которые протерлись за то время, пока ты носила их в больнице.
И записки, которые ты вешала на холодильник.
И фотографии парней, по которым ты сохла.
И платье, в котором ты пришла на школьный вечер, где в итоге танцевала одна, – еще до того, как стала слишком слабой для таких нагрузок и начала от них задыхаться.
И, наверное, там же будет твоя душа или что-то вроде того – впрочем, об этом всерьез размышлять не стоит.
В любом случае в Санта-Клауса взрослые не верят и очень стараются не верить в Санта-Клауса Наоборот.
В школе вся эта ситуация с редкой болезнью и неминуемой гибелью придала мне загадочности в глазах сверстников. В реальном мире я стала самой настоящей проблемой. Щелк – взволнованный взгляд, щелк – озабоченное лицо. «Может быть, тебе, Аза, с кем-нибудь поговорить о том, что ты чувствуешь?» А вместо гарнира совсем уж неудобоваримые советы: а-может-обратишься-к-Богу-психологу-антидепрессантам?
Есть еще такой вариант: а-может-вера-целители-травы-кристаллы-йога?
Нет. Я не пробовала заниматься йогой, потому что йога меня не вылечит. Моя болезнь – Тайна, и не просто Тайна, а самый настоящий Бермудский треугольник, только еще и солнечный свет туда не доходит.
Загадка. Неизвестность.
Каждое утро я пригоршнями глотаю таблетки, хотя никто точно не знает, что же со мной такое. Вот такая у меня редкая болезнь. («
Настолько редкая, что, сколько бы раз у меня ни брали кровь на анализ, сколько бы тестов ни делали, сколько бы предметов мне ни совали в глотку, сколько бы раз меня ни отправляли на рентген, МРТ и УЗИ, сколько бы ни брали мазков, точного диагноза поставить так и не удалось.
Настолько редкая, что если бы про меня и мою болезнь сочинили песню, то это была бы баллада о неразделенной любви с припевом на манер: «Детка, мне нужна только ты, ты одна». Помимо столь завидного постоянства моя болезнь славится еще и настырностью и, подобно упрямому кавалеру, терпеливо ждет, пока я не прекращу сопротивляться и не упаду в ее объятия.
Настолько редкая, что пока что я единственный человек на земле, которому достался этот подарок судьбы.
Вам может показаться, что я преувеличиваю. Но нет, болезнь моя настолько редкая, что ее назвали синдромом Азы Рэй.
В честь меня, Азы Рэй Бойл.
По-моему, это неправильно. Я не хочу, чтобы болезнь стала моим двойником, не хочу обрести бессмертие, став случаем из медицинской практики, не хочу, чтобы мое имя еще сотню лет произносили студенты-медики. Ученые из лаборатории просто взяли и отправили доклад, в котором болезнь названа моим именем, в журнал «Природа», а МЕНЯ никто и не подумал спросить. Я бы им этого не разрешила. Я бы сама хотела придумать название своему недугу. Мне вот нравится вариант Подонок, хотя Элмер или Клайв тоже звучат довольно отвратительно.
На самом деле я не очень люблю обсуждать смерть и все, что с ней связано. У меня нет депрессии, просто с тех пор, как я себя помню, вся моя долбаная жизнь идет наперекосяк.
Да, мне разрешают выражаться, если того требует случай. А моя болезнь определенно заслуживает самых ярких эпитетов. Почему? Потому что я заперта в собственном теле, там тесно и негде развернуться, и болезнь меня победит. Ладно, давайте не будем больше говорить о том, чего нельзя исправить. Я модификация девочки-подростка – по крайней мере, так я себя называю, когда хочу объяснить человеку кое-что, о чем мы оба предпочли бы и не упоминать, чтобы раз и навсегда разделаться с этой темой и перейти к более стоящим.
Разумеется, я знаю, что выгляжу неважно. Не стоит так озабоченно на меня смотреть. Знаю, что вам хочется помочь мне, но это невозможно. Знаю, наверняка вы хороший человек, но, серьезно, хватит уже. С посторонними я готова обсуждать что угодно, только не это.
Но где же факты? В чем заключается Элмер/Клайв/Подонок/синдром Азы Рэй и как я с ним живу? Живу я в помещениях, где нет пыли. Так было практически всю мою жизнь. Когда я появилась на свет, я была здорова и (в теории) совершенна. Почти что год спустя мои легкие вдруг перестали понимать, что такое воздух.
