стороны был расположен стул, обтянутый кожей чёрного цвета. На самом столе находился раскрытый ноутбук, повернутый к окну, а всё остальное место на столе было занято какими-то документами, карточками больных и прочими вещами. Также в кабинете справа от окна был огромный шкаф до потолка во всю длину стены, на полках этого шкафа хранились различные карты больных и прочая документация. Слева от стола и от окна была стена, полностью увешанная различными грамотами и благодарностями с именем врача. Плотно к этой стене стоял диван бежевого цвета, а перед ним – маленький стеклянный столик на колесиках, на нём лежали какие-то чистые бланки для заполнения деклараций и прочие договоры. Зайдя в кабинет, доктор по больше открыл жалюзи и попросил родителей присесть, а сам стоял у окна лицом к ним.
– Операция, которую мы провели, довольно сложная, но сейчас её выздоровление целиком и полностью зависит не от нас, а от неё, – говорил доктор уравновешенным спокойным голосом на низких тонах, глядя родителям в глаза.
– О чём вы, Дэвид?! Что с моей дочерью? – громко вскрикнула мать Дженни, попытавшись встать с дивана, Джон удержал её, снова пытаясь успокоить.
– Я понимаю ваши эмоции, чувства, но вы должны принять то, что я скажу. Сейчас она в тяжелом состоянии – в коме, мы не можем её разбудить и, скорее всего, не сможем, – добавил он, отвернувшись от родителей к окну. Дэвиду тяжело было об этом говорить, он опустил глаза, глядя вниз: ясная солнечная погода, все куда-то бегут, едут, торопясь по своим делам. – Полученные травмы практически не совместимы с жизнью, мы сделали всё возможное, – добавил доктор.
От слов доктора мать девочки заплакала навзрыд, а Джон прикрывал своё лицо рукой – их сердца разрывались от боли.
– Верните её нам! Верните, – просила женщина охрипшим голосом, упав на колени перед доктором, протягивая к нему руки.
Джон поспешил поднять её и успокоить, но не мог. На его щеках были слезы, а в глазах – отчаяние. С трудом усадив жену за стол, Джон подошёл к доктору ближе, взволнованным голосом он просил о помощи.
– Мы заплатим любые деньги, все что угодно, только прошу вас, Дэвид, верните её нам, – просил отец, ожидая от доктора хоть какой-нибудь реакции.
Тяжело вздохнув, доктор неожиданно повернулся к Джону.
– Я бы хотел, чтобы вы прошли со мной, – сказал Дэвид, взяв со стола какую-то карточку, и вышел из кабинета, открыв дверь. Родители девушки вышли следом за ним, доктор закрыл кабинет на ключ и направился к лифту.
Больница состояла из четырех основных этажей, но на четвертый могли попасть только те, у кого было определенное разрешение или допуск, даже не все уборщицы могли мыть там полы. Поднявшись на один этаж выше, они вышли из лифта, прошагали еще несколько лестниц вверх, там была всего одна дверь, возле неё стоял тёмнокожий охранник с оружием на плече.
Дэвид кивнул ему головой, показав свой пропуск, и провёл картой по электронному замку на металлической двери, на панели загорелась зелёная лампочка, и замок щёлкнул, охранник открыл ему дверь и Дэвид вошёл. Родители последовали за ним.
– Э-э… А вы куда? – возразил охранник грубым голосом.
– Всё в порядке, Морган, это родители девочки, недавно поступившей сюда, мы недолго, – похлопал доктор охранника по плечу.
Морган молча кивнул головой и отошёл в сторону.
Коридор на этом этаже был такой же длины, по обе стороны были палаты с белыми дверями, повсюду висели камеры. Из палаты под номером 573 вышла молодая девушка примерно 27 лет, светловолосая, худая, одета в белый медицинский костюм, на голове – белая шапочка, а на руках – медицинские перчатки.
Из палаты она вывезла металлический стержень, на котором висели пустые бутылочки от капельниц. Девушка прошла мимо, поздоровавшись с доктором Корнером.
Дойдя до середины коридора, Дэвид остановился возле палаты с номером 578 и осторожно открыл дверь, пропустив родителей вперед. Войдя, они увидели просторную, светлую комнату. Одно большое окно с приоткрытыми жалюзи белого цвета и четыре кровати. Возле каждой стояли стул и небольшая прикроватная тумбочка. Две кровати пустовали, а две были заняты, на одной из них лежала Дженни, а на другой – маленькая девочка 7 лет с обширным сотрясением и переломами почти всех костей. Её приёмные родители издевались над ней, однажды отчим напился и решил показать ребёнку, точнее, научить, как не бояться высоты. Он затащил девочку на крышу трёхэтажного здания, где они жили, взял за капюшон и держал за него подвешенное тело ребёнка в воздухе. Капюшон оборвался, и она упала вниз. Из-за травм головы и позвоночника девочка впала в кому и уже год лежит здесь. Приёмного отца посадили в тюрьму, лишили опеки, а деньги за лечение переводит детский дом, в котором она жила ранее. Дэвид не стал рассказывать эту трагическую историю подавленным родителям, а молча подвел их к дочери.
Кровать находилась возле окна, с левой стороны, а справа ближе к дверям лежала маленькая девочка Роуз Тин. Доктор стоял позади родителей, поглядывая на часы.
Дженни лежала неподвижно в белой чистой рубашке, всё постельное бельё было бледно-голубого цвета, её волосы тёмно-русого цвета, аккуратно распущенные, лежали на подушке. Глаза девушки закрыты, лицо бледного цвета, и чуть-чуть заметно дыхание, казалось, что она просто спит, и если её позвать, то она проснётся, и всё будет хорошо.
