Уизли не обратил внимание на поджатые губы подруги. Он лишь благосклонно кивнул и отвернулся в другую сторону, разглядывая студентов и комментируя их действия. Гарри дотронулся до руки Герми и виновато улыбнулся. Он ничего не мог поделать с поведением Рона, и ему оставалось лишь извиняться за поступки Уизли. Ведь рыжий гриффиндорец просто не понимал, что такое открытое, прямое и поверхностное отношение ранит их общую подругу.
- Вы посмотрите, какой Малфой довольный, - в голосе Уизли прорезались обиженные нотки. – И чего он только косится в сторону Хаффлпаффа? Не могу понять, с кем он там переглядывается. Ой, не нравится это мне.
- Хватит везде видеть заговоры, - одернул Гарри друга. Под недовольное бормотание рыжего друга троица отправилась на занятие.
***
Занятия протекали в своем обычном темпе. Не было никаких неожиданностей, угроз и просто непонятных событий. Просто очередной учебный день в Хогвартсе. Лишь на обеде за столом Равенкло возник какой-то конфликт среди второкурсниц, но и тот был решен до того, как вмешались учителя. Рон так и не смог узнать, что там произошло, потому на уход за магическими существами он шел с видом невинно осуждённого, обещая Гарри, что обязательно узнает, что же там не поделили второкурсницы. Слушать же о том, что Поттеру в общем-то все равно, он не желал.
Обычный день, разбавленный головной болью, неловкостью движений и хриплым голосом. Но даже учителя не находили ничего странного в поведении мистера Поттера. Сам же мистер Поттер уже стал сомневаться в том, что с ним что-то не так.
Уже на ужине Гарри почувствовал ухудшение своего состояния. В первый день своей непонятной болезни он был в панике: внезапно замерев без возможности пошевелить хотя бы пальцем или что-либо сказать, Гарри был близок к истерике. Когда же через пару минут к нему вернулась способность двигаться, он с обидой отметил, что никто ничего не заметил. Вообще никто. Тогда же он понял, что если с утра его движения были просто слегка замедленными, то сейчас они были отрывочными. Приходилось заставлять свое тело двигаться, преодолевая вялость мышц. Зато на следующее утро ему стало легче. Он быстро понял, что болезнь как-то делилась на две фазы, и во второй половине дня она становилась более… суровой.
Вот и сейчас, Гарри, застыв истуканом, стал гадать, как он выглядит со стороны. Неужели остальные ну совсем ничего не замечают? Он же замер со стаканом в руке, так и не донеся его до рта. Но никто не обратил на него внимания: Гермиона выслушивала Невилла, который что-то доказывал сидящим рядом студентам, размахивая руками, Рон же жаловался на домашнее задание по трансфигурации, искренне недоумевая, зачем преподавателю столько эссе.
Наконец по телу прошла дрожь, и Гарри смог донести стакан до рта и сделать несколько глотков. Холодный сок показался раскаленной лавой, которая обожгла горло, но Поттер заставил себя спокойно отставить стакан, настороженно смотря на собственную руку. Медленные, очень медленные и неловкие движения.
Гермиона, громко фыркнув, повернулась к ним и, прерывая Рона, недовольно заявила:
- Нет, вы это слышали? Это же смешно.
- О чем ты? – хмуро поинтересовался Рон. Гарри мысленно сказал ему спасибо за вопрос, своему голосу он пока не доверял.
- Неужели вы не слушали, - гриффиндорка передернула плечами, но продолжила. – Какой-то старшекурсник с Хаффлпаффа решил устроить просвещение студентов насчет наследия. Уверяет, что его домашняя библиотека имеет немало книг на подобную тематику. Да даже в Хогвартсе о магическом наследии упоминается лишь вторым планом. А тут – целые фолианты о нем. Да это же бред!
Гарри с Роном вопросительно переглянулись и одновременно пожали плечами: ни один из них никогда ни о каком наследии не слышал. Грейнджер, увидев такой пробел знаний у своих друзей, лишь закатила глаза:
- Ох, Мерлин, вы серьезно? Магическое наследие – дар Магии, перешедший от предков. Но оно возможно только в том случае, если в числе предков числились магические существа. И именно поэтому эта информация такая закрытая, ее тщательно оберегают и не распространяют. Это очень редкий и дорогой дар. И главное - незаметный.
Последнее слово неприятно зацепило Гарри, и он поспешил уточнить, борясь с собственным горлом:
- Что значит «незаметный»?
- А то и значит. Этот дар не видим обычным магам, у которых отсутствует наследие. Наследие оберегает само себя, закрываясь от тех, кому не следует о нем знать, - на этих словах Гермиона недовольно нахмурилась. – Я даже представить себе не могу, как такое возможно. Не совсем уверена, как какое наследие проявляется, но думаю, такое невозможно не заметить.
Не слушая дальше подругу, Гарри потрясенно уткнулся взглядом в стол. Уж он-то на собственном примере знал, как легко не заметить, как что-то необычное происходит с человеком. Наследие. Слово было простым, но непривычным. Что это значит? Это и есть его «болезнь»? Не может все быть настолько простым. Да и Герми только что сказала, что о нем ничего не известно и информации нигде не найти.
- Стоп, - прервал Гарри Гермиону, которая объясняла Рону, что уж у него явно никакого наследия быть не может. – Хочешь сказать, что тот хаффлпаффец объясняет всем и каждому о Наследии?
- Угу, целый день в библиотеке сидит. Готовится к экзаменам и одновременно просвещает каждого желающего. Была я у него. Даже на книгу не дал взглянуть, заявив, что тем, у кого нет Наследия, нельзя такое читать, - поджатые губы, нахмуренные брови и гневные огоньки в глазах выдавали тихую
