К переменчивой погоде женщина тоже привыкла, держа на работе на всякий случай и зимнюю, и осеннюю амуницию. Поэтому в морг она вернулась в дождевом плаще, резиновых сапожках и с широким зонтом. Он как раз оказался кстати, ведь машина с трупом заглохла на соседней улице.
—Герда Геннадьевна, Вам уже в третий раз звонит какой-то дядька, — поспешила пожаловаться молоденькая ассистентка Ирина Снегирёва, помогая начальнице снять верхнюю одежду. — Говорит, что из Питера. Требовал номер Вашего сотового, но я не дала.
—Правильно, — похвалила её Пелевец, освободив голову от платка. — Ты делаешь успехи…
—Но он настырный такой, важничает, — продолжила девушка, указав в сторону кабинета. — Вот опять позвонил, ждёт Вашего ответа…
Герда поправила недлинные русые волосы и зашла к себе. Трубка грязно-бежевого телефона лежала на столе возле фотографии в рамочке. Оттуда на женщину смотрела она же в объятиях улыбающегося шатена. Тяжело вздохнув при виде этого изображения, патологоанатом поспешила выслушать таинственную «шишку» из северной столицы.
—…Для ведущего эксперта медико-криминалистического бюро Вы излишне медлительны, — сразу же упрекнул её басовитый голос из динамика трубки. — Я пытаюсь связаться с Вами уже с обеда!
—Простите, а с кем я беседую? — уточнила Пелевец, попутно рассматривая стопку писем на краю стола.
—Кирилл Константинович Охтин, — представился наконец-то мужчина. — Я из УПЭ.
—Простите, а что это за структура? — немного растерялась патологоанатом, перестав отвлекаться на служебную корреспонденцию. — Никогда о такой не слышала.
—Управление по противодействию экстремизму, — монотонно пояснил Охтин. — Мы образовались в прошлом году, работаем параллельно с ФСБ.
Герда хотела уточнить странное название этого учреждения, но Кирилл Константинович быстро продолжил говорить дальше.
—У Вас в городе сегодня случился инцидент, — сказал он то, чего женщина, впрочем, и так ожидала услышать. — Он подпадает под юрисдикцию моего ведомства. Завтра к Вам прибудет наш человек, чтобы забрать все материалы.
—Ну, замечательно, — обрадовалась Пелевец. — Только я-то здесь причём? Вам надо звонить в УВД Юршорска либо в следственный отдел городской прокуратуры. Я же не занимаюсь организацией расследования…
—Герда Геннадьевна, у Вас в распоряжении находится труп, — напомнил Охтин всё тем же неэмоциональным голосом. — Я настоятельно рекомендую Вам не трогать его до приезда нашего специалиста.
—У нас здесь целых три трупа и все с того самого происшествия, о котором Вы говорите…
—Вы прекрасно поняли, какое тело я имею в виду.
—Но я… — попыталась вставить патологоанатом, нервно теребя светлую чёлку на лбу.
—У Вас нет достаточной квалификации для проведения вскрытия подобных тел, — отчеканил мужчина. — Данный инцидент представляет особую значимость для федеральной власти. И если мы потеряем часть существенных доказательств из-за Вашего вмешательства, случится большой скандал. Ни Вы, ни мы этого не хотим, верно?
—Я не понимаю, — призналась Герда, потирая холодными пальцами телефонный шнур, — что за секретность? Чем один застреленный может отличаться от другого?
—Бумага из прокуратуры Вам уже направлена, — проигнорировав её вопросы, промолвил Охтин. — Будьте любезны не препятствовать нашему расследованию.
—Так я… — хотела возразить женщина, однако в трубке уже раздались прерывистые гудки.
Она с удивлением посмотрела на телефон и помотала головой. Подобным образом её не отчитывали даже за самые грубые ошибки, которые довелось совершить в первые годы своей практики. А тут вдруг такое!
—Ириш, а нашего стрельца уже выгрузили? — спросила Герда, выглянув в коридор.
—Да, но одежду ещё не сняли, — произнесла девушка, растерянно указав на самую отдалённую секционную. — Вы уже хотите приступить?
—Проведём лишь предварительный наружный осмотр. Его завтра забирают на экспертизу какие-то господа сверху.
—Куда? В Сыктывкар, что ли? — удивилась Ира, держа в руках стопку исписанных бумаг.
—Не знаю. Но пока они этого не сделали, я хочу лично изучить стрельца.
—Что, и чаю не попьёте, значит?..
Пелевец задумчиво пожевала губами и мотнула головой.
—Давай пошустрее займёмся телом, — предложила она, схватив медицинский халат, висевший на внутренней стороне двери кабинета. — Из прокуратуры никаких бумаг же не было?
—Не знаю, факс так и не отремонтировали, — оправдалась ассистентка, которую такая торопливость начальницы ничуть не обрадовала. — А интернет то ловит, то не ловит.
—Хорошо, тогда готовь фотоаппарат, сделаем предварительный осмотр, как будто звонка этого господина из Питера ещё не было…
В просторном помещении, где лежал застреленный душегуб, стояла сильная вонь. Герда привыкла к запаху формалина и разлагающихся тел, но не до такой степени. Не спасали даже настежь открытые окна, через которые был слышен барабанящий дождь и поддувал холодный ветерок. Если бы не москитная сетка, здесь непременно уже роились мухи. Северные насекомые умудрялись даже в мокрую погоду появиться, словно из воздуха.
Ирина выглядела смешно — натянула на нос и рот маску, глаза скрыла под мощными пластиковыми очками, а руки до локтя спрятала в плотных резиновых перчатках. Это было вдвойне странно, ведь прикасаться к трупу не входило в её обязанности.
—Начнём с обстоятельств дела, — обозначила Пелевец первое задание, и ассистентка сделала несколько снимков на фотоаппарат. — Труп гражданина неустановленной личности мужского пола доставлен с улицы Парковая, дом 14, город Юршорск в день производства осмотра. Прошло примерно два часа… — Она взглянула на настенные часы и вздохнула сквозь марлевую повязку. — Два с половиной часа… Возраст не определён, документы отсутствуют.
Женщина старалась говорить как можно громче, чтобы диктофонная запись получилась хорошего качества.
—Труп доставлен в морг в следующей одежде, — продолжила Герда, щупая тело сквозь перчатки. — Куртка кожаная чёрная и с чёрным меховым воротником… — Она аккуратно развернула её и заглянула внутрь. — С двойной отстёгивающейся подкладкой коричневого цвета, на ощупь — пуховой. Одежда мокрая, предположительно — речная вода…
Патологоанатом взяла со столика на колёсиках, что находился рядом, линейку и принялась делать замеры.
— На левом поле в верхней трети на расстоянии девяти сантиметров от шва пришива ворота, — заговорила она дальше монотонным голосом, — 30 сантиметров от шва пришива левого рукава, щелевидной формы повреждение ткани два на ноль четыре сантиметра, с неровными краями и дополнительными надрывами…
