Нарушением Божественного Порядка было и оживление погибшего молодого человека.
Тому было суждено умереть, и никакой амулет не был в силах отменить Божественную Волю.
И, наконец, ведьма совершила тот же грех, превратив юношей в животных. Вообще, сюжет о волшебнике, освобождающем людей, превращённых в животных злой ведьмой весьма распространён и не оригинален, но обычно он не несёт никакой идейной нагрузки, однако в этой сказке он органично вписывается в общую концепцию и является ещё одной её иллюстрацией.
Дважды восстановив порядок вещей, Аарон понимает суть ошибки, которую совершил он сам. Можно увидеть здесь намёк и на то, что истинная колдовская практика – это и есть восстановление Божественного Порядка, и именно поэтому после трёхлетнего пребывания в должности городского мага в Гаэте Аарон получил право вернуться из изгнания домой.
-------
2. Вормсские невесты
Пятьсот лет назад древний немецкий город Вормс был окружён дремучими лесами, и даже его огромный городской парк напоминал густой лес. Это был город, полный легенд и сказок, город, где часто происходили странные, необъяснимые вещи.
В те времена главным раввином Вормса был некий Рабби Залман, очень богатый и достойный человек. И был у него единственный сын, образованный и скромный юноша. Когда сыну исполнилось семнадцать лет, Рабби Залман решил, наконец, женить сына. У главного раввина города Шпейера как раз была дочь на выданье, и он очень хотел породниться со столь известной и богатой семьёй. Отцы быстро столковались, и вскоре в Вормсе справили пышную свадьбу.
Настал вечер, родители и гости уже были утомлены церемонией и долгим застольем. Шумной толпой жениха и невесту отвели в опочивальню и стали потихоньку расходиться на ночлег по тёмному дому, гасить догорающие свечи. Через некоторое время погасло последнее окно, и дом затих.
В середине ночи всех разбудил страшный крик.
Крик был такой ужасный, что перебудил всех в доме, а когда закричали второй раз, полуодетые люди поняли, что кричат в опочивальне молодых, и кинулись туда.
Когда родители и гости ворвались в комнату, их взглядам предстало ужасное зрелище: на кровати лежала задушенная невеста, а сын раввина сидел рядом с мёртвой и безудержно рыдал.
Как его ни упрашивали, как ни умоляли, он ничего не мог вспомнить, и только снова и снова говорил, что уснул от вина и утомления и ничего не видел.
***
Девушку похоронили, и непроглядная тьма накрыла благополучную вормсскую общину: сын раввина клялся, что он непричастен к смерти своей невесты, и некоторые ему искренне верили, а большинство не смели не верить. Но были и такие, которые шептались меж собой: сын раввина – убийца! Кто ещё мог войти в запертую комнату?! Правда, даже эти люди сходились на том, что молодой человек совершил убийство в беспамятстве, возможно – под влиянием вина, а возможно, его обуял злой дух.
Немцы смотрели на евреев искоса, за то, что те не потрудились сместить с поста главного раввина отца убийцы, однако, ничто не могло поколебать уважения вормсских евреев к Рабби Залману. Излишне говорить, что сам Рабби Залман и его жена не находили себе места от горя и не знали, что им делать.
Тягостно и медленно протекли три года. Убийство невесты превратило сына раввина в изгоя, надежды на новую свадьбу не было никакой, видно, суждено было молодому человеку жить одиноким, хотя среди евреев, особенно состоятельных и занимавших высокое положение, это было не принято.
Как-то раз один из дальних родственников Рабби Залмана, человек богатый и известный, посередине обычного вежливого вечернего разговора с раввином вдруг ударил по столу кулаком и воскликнул:
– Да что же это такое?! Как можно, чтобы пресекся такой прекрасный род, чтобы зачах такой прекрасный молодой человек, как ваш сын?! Я ни минуты не верил в его вину, и хотя мы не знаем, что стало причиной смерти молодой, нам нельзя отчаиваться и опускать руки! Лучше будем надеяться, что Господь сменил гнев на милость! Если другие боятся, что ж, я рискну жизнью своей дочери и отдам её за вашего сына, хоть мы и не достойны такого высокого родства!
Услышав эти слова, Рабби Залман заплакал и обнял родственника.
Вскоре сыграли скромную свадьбу, на которой почти не было гостей. После умеренного угощения молодых отвели в опочивальню, родители и ближайшие родственники сели в комнате неподалёку и стали тихонечко молиться и разговаривать вполголоса, полные решимости не спать до самого утра.
Примерно в середине ночи дверь в общую комнату стала медленно-медленно приоткрываться. Люди затаили дыхание и с ужасом смотрели на нее, пока она не раскрылась полностью. На пороге стоял сын раввина, бледный, как стена.
– Я ни в чём не виноват, я спал... – прошептал молодой человек и упал без чувств. Когда родители и гости вбежали в опочивальню молодых, они, как и в прошлый раз, нашли в кровати задушенную невесту.
***
После этой ночи Рабби Залман и его жена почти перестали видеться с людьми и жили замкнуто, их сын тоже почти ни с кем не встречался и старался не выходить из дому, проводя весь день за книгами. Многие от них отвернулись, большинство не верило в невиновность молодого человека. Кто же ещё мог это сделать?! Рабби Залмана сместили с поста главного раввина, да и денежные дела его пошатнулись.
Прошло десять лет, сыну раввина исполнилось тридцать, и было очевидно – жить ему холостяком, не оставившим потомства.
Но жена Рабби Залмана, ребецн, не могла смириться с судьбой: в вину сына она не верила.
– Залман, – сказала как-то
