– Задарское зеркало, – услышал я мягкий женский голосок. – Обошлось мне недешево.
От неожиданности я резко повернул голову, выронив предмет.
– Осторожнее, – испуганно воскликнула девушка, тонким силуэтом маячащая на входе.
Я ловким движением поймал его у самого пола.
– Положи на место, – твердо сказала она. – И больше ничего не трогай. Я не спрашиваю, что ты здесь делаешь, и так вижу, судя по твоему виду. Смотрю, ты уже успел обчистить мою шкатулку.
Она мягкими плавными движениями подошла ко мне. Я мог сбежать, но почему то стоял, как вкопанный, опустив глаза вниз. Она села на раскладной стульчик, закинув ногу на ногу и чуть нагнувшись, положила скрещённые руки себе на колени.
– Тебе говорили, что брать чужое нехорошо? – насмешливым, лишённым злобы тоном проговорила она.
Я упорно молчал, потупив взгляд.
– Так, ясно! Значит, не говорили, – она хмыкнула. – Как тебя зовут?
Я вновь промолчал.
– Так как? – настаивала она, буравя меня взглядом своих серых глаз. – Ты немой?
– Нет, – наконец грубо ответил я, слишком грубо, девушка это заметила.
– Хм, посмотрите-ка на него. Он приходит сюда не прошенным, берет мои вещи, нагло молчит, когда его вежливо спрашивают, а потом начинает огрызаться, обиженный тем, что его застали на месте преступления, – она некоторое время сердито смотрела на меня, а потом внезапно громко и звонко рассмеялась.
Я непонимающе смотрел на нее.
– Ну, так ты назовёшь свое имя или нет? – сказала она просмеявшись.
– У меня нет имени, – пробурчал я.
– Ах, его у тебя нет. Впрочем, я не удивлена. Но знаешь у каждого человека должно быть имя.
– Оно мне ни к чему, – огрызнулся я.
– Может быть, ты и прав, – проговорила циркачка, внимательно меня разглядывая, – а может быть и нет. А знаешь что, раз тебе не дали имя при рождении давай назовем тебя сейчас.
– Зачем? – подозрительно спросил я.
– Как зачем. У всех есть имена и у тебя оно тоже должно быть. К тому же тебя никто не заставляет им пользоваться. Просто пусть будет. Так, надо подумать, – она задумалась, я хотел было возразить, но не стал.
– Может быть.… Нет, не пойдет. А если.… То же ерунда. Так может,… нет, хотя. Придумала, назовем тебя Ардос, – внезапно воскликнула она.
– Как? – удивленно протянул я, впервые слыша такое имя.
– Ардос, – повторила она таким тоном, словно разговаривает с недотепой. – Это на задарском. Означает «безымянный», «безликий». Самое то, для тебя. Ну как. Согласен?
– Мне все равно, – буркнул я в ответ.
– Тогда решено, – утвердительно кивнула она. – Приятно познакомиться Ардос. Я Лия.
Я недовольно посмотрел на нее. Она лишь коротко хохотнула и встала со стула.
– И кстати, раз уж мы с тобой познакомились, будь добр верни мне мои вещи, они мне дороги.
Я покосился на Лию и немного помедлив, вытащил из-за пазухи ожерелья, положил их в шкатулку, затем достал кольца и положил их туда же. Но я оставил себе кольцо с камнем, думая, что девушка этого не заметит. Я ошибался.
– Я думаю, есть что-то еще, – с ехидной улыбкой на лице проворковала она.
Я со вздохом достал кольцо и отдал ей. Она тут же одела его на безымянный палец левой руки. Затем подняла руку, рассматривая кольцо. Я уловил в ее глазах грусть.
– Камень не настоящий. Подделка, – не знаю зачем, пояснила она. – Зато металл – серебро. Кольцо подарил мне очень близкий человек. Оно мне дорого. Как память.
– О ком? – задал я глупый вопрос.
– О том, кто дал мне это кольцо, – со вздохом ответила она.
– А где он?
Она невидящим взором посмотрела на меня и прошептала сквозь зубы, словно не своим голосом:
– Далеко.
Наступила неловкая тишина. Лия о чем-то задумалась, а мне оставалось лишь неловко переступать с ноги на ногу.
– Думаю тебе пора, – сказала она, выходя из задумчивости.
Я облегченно вздохнул и пошел к выходу. Когда я уже хотел выпрыгнуть из фургона, девушка окликнула меня.
– Ардос приходи вечером на представление. Я скажу, чтобы тебя впустили.
Мне не нравилось это прозвище придуманное циркачкой, но я все же обернулся и утвердительно кивнул. Затем спрыгнул на землю и побежал прочь. Уже покидая стоянку цирка, я получил удар хлыстом по спине от высокого мужчины, занимающегося лошадьми. Превозмогая боль я побежал быстрее, позади вновь послышался свист хлыста, но на этот раз, он не достиг цели, мужчина разразился проклятиями в мою сторону. Я же быстро удалялся прочь и через некоторое время, встретив одну из знакомых ватаг, с криком присоединился к ним.
Мы отправились на рынок в надежде чем-нибудь поживиться. Удача сегодня не благоволила мне, но ближе к закату я все же сумев стащить с прилавка хрустящую булку, завернул в грязный проулок, где и решил перекусить. Там собралась, смеясь, и что-то взбудоражено обсуждая, свора мальчишек. Они стояли плотным кольцом и указывали на кого-то пальцами. Я решил посмотреть что там, и решительно вклинился в их толпу. Кто-то недовольно вскрикнул и легонько толкнул меня в плечо. Я ударил наотмашь, не глядя, вложив в удар всю свою мальчишескую силу, я не любил когда меня кто-либо трогал, особенно если это были мои ровесники. Сзади всхлипнуло и утихло, больше мне никто не возражал. Выбравшись на середину, моим глазам предстало жалкое зрелище, на земле лежал пьяный грязный нищий. Он пытался встать, но снова падал, ноги его уже не держали. Вокруг стоял смех, слышалось улюлюканье, раздавались грубые выкрики, кто-то старался плюнуть. Меня тоже поначалу разбирал смех, но потом мне стало скучно. Я подобрал лежащий под ногами мелкий камень и кинул, меня поддержали дружными воплями. Попал я в плечо, нищий всхлипнул, поднял на меня затуманенные глаза
