– О, – промолвила Лили, подняв взгляд и прищурившись.
Эдж отпустил ее лодыжку, решив, что Лили все поняла, но она тут же рванула еще выше, к следующей ветке. Он схватил ее за шнурок туфли, и, потеряв равновесие, Лили упала прямо на него. Эдж приземлился на спину, смягчив для нее удар. Она с размаху шлепнулась ему на живот, и ее тщедушная фигурка врезалась в него как булыжник. Эдж лег на землю, пытаясь глотнуть воздуха и глядя на змея, весело трепетавшего наверху.
Взвизгнув и подпрыгнув, Лили уставилась на Эджа. Судя по всему, она ударилась лицом. Эджу уже доводилось видеть разбитые губы, но не у маленькой девочки.
– Ты болван! – бросила она, пронзив его гневным взглядом.
Болван? Он уставился на нее. Болван? Похоже, маленькие девочки ругались не так, как все остальные.
– Ты болван. Это из-за тебя я упала.
– Ты…
Эдж собирался снова объяснить, что она могла упасть с более высокой ветки и он просто не смог бы ее подхватить, но кровь на ее лице заставила его замолчать.
Лили коснулась рукой губы, потом опустила пальцы и, увидев кровь, издала ужасающий вопль. И прежде чем Эдж успел встать, умчалась к своему дому.
Позже он замечал тонкий, как ниточка, шрам у ее рта. С возрастом шрам скрылся за яркостью губ, но Эдж всегда мог разглядеть его. Только теперь ее рот прятался за вуалью. И это его раздражало.
– Вашу гувернантку следовало тогда наказать, – заметил Эдж.
– Миссис Смит была милой, чудесной гувернанткой. В отличие от той, что пришла ей на смену. По-моему, я еще вполне сносно отделалась.
– Конечно. Вы не должны прятаться от меня. – Эдж многозначительно посмотрел на черную ткань.
– Я и не прячусь. Проявляю сдержанность, – повысила тон Лили.
– Тогда говорите тише. – Он придвинулся ближе и осторожно приподнял ткань вуали, удерживая ее между ними как завесу.
Он посмотрел на уже не прикрытый шрам на манящих губах, потом – в карие глаза и вдруг почувствовал себя юнцом – что было странно, ведь он никогда, даже в детстве, не ощущал ничего подобного.
– Почему вы здесь? – Эдж произнес это отчужденно, хотя в глубине души ждал, что Лили признается, как сильно хотела видеть его.
– Эдж, – строго произнесла она и запрокинула голову. Ткань выскользнула из его пальцев.
Лили обратилась к нему уменьшительным именем, которое его братья и кузены стали использовать после кончины старого герцога. Это было гораздо лучше, чем именоваться болваном.
– Я надеялась подловить вас в саду, чтобы перекинуться словечком, но… – осеклась она.
Нахмурившись, Эдж кивнул. Он не был на солнце с тех пор, как получил ожоги. Он едва мог двигаться, и ему было не до прогулок. Эдж отложил отъезд из города на лето, решив подождать перемен в своем состоянии. И подумал, что, если умрет, кто-нибудь другой позаботится о доставке его тела к фамильному склепу.
Лили отвернулась. Эдж улыбнулся про себя. Она хотела скрыть выражение лица, словно он мог хоть что-то рассмотреть под этой вуалью!
Его взгляд скользнул по ее плечам, опустился ниже… И в это мгновение Эдж осознал, что Лили стала Лиллианой. Дыхание перехватило, и он поспешил уставиться на стену.
– Вы – человек решительный. Вы всегда делали то, что от вас требовалось, и на вас лежит множество обязанностей… Одна – в особенности.
– Что вы имеете в виду?
– Только вы можете ответить на волнующий меня вопрос.
Он окинул ее взглядом:
– Так вы здесь, чтобы задать вопрос?
Она повернулась и снова приподняла вуаль, посмотрев ему прямо в глаза.
– Я не знала, как сформулировать это письменно, к тому же записка могла попасть в чужие руки. Поэтому ничего не оставалось, как приехать к вам лично. Гораздо проще откреститься от сказанного, чем от написанного. – Она понизила голос. – А еще мне хотелось лично убедиться, что вы поправились и встали на ноги.
Эдж сидел, не шелохнувшись, а перед его мысленным взором стояла маленькая девочка, во все глаза смотревшая на него, пока он делал уроки на свежем воздухе. В то время он быстро понял, что достаточно лишь выразительно посмотреть на нее, что-то резко буркнуть, и она засмеется и убежит обратно к своему дому, оставив его наедине с его книгами на оставшуюся часть дня.
– О чем же вы хотели меня спросить? – промолвил он.
– Вы собираетесь делать предложение моей сестре?
Ощущение ударившего в живот булыжника вернулось. Эдж подался вперед, пристально глядя на нее:
– Что, простите?
Его замешательство тут же сменилось гневом.
– В самое ближайшее время, – добавила она.
– Я и не думал об этом, – резко бросил он.
– Вы чуть не умерли, – осуждающе произнесла Лили. – Целых два раза. И что бы с ней тогда было? Она не становится моложе.
– Как и все мы.
Искорки вспыхнули в ее карих глазах.
– Я надеялась, тот факт, что мы знаем друг друга долгие годы, позволит вам оценить мою честность и понять мое беспокойство за сестру. Я думала, мы с вами не чужие друг другу люди.
– Так и есть. – Его взгляд снова скользнул по ее рту. От верхней губы тянулся тот самый крошечный вертикальный шрам, едва толще ниточки и заметный лишь вблизи.
Она растерялась и коснулась изъяна обтянутой черной перчаткой рукой:
– С этим я похожа на пирата.
– Отнюдь. Я могу разглядеть шрам лишь потому, что знаю, где искать.
Ее глаза посерьезнели.
– Так вы собираетесь свататься к моей сестре? Мне нужно знать.
– Зачем?
Эдж покачал головой. А он-то думал, что эта чепуха с его интересом к ее сестре давным-давно утихла. Это была идея отца, а сам Эдж никогда не поддерживал подобных разговоров. Никогда. Он знал, что время от времени, когда он собирался провести день дома, его мать приглашала сестер Хайтауэр на чай. Впрочем, когда он не уезжал по делам, мать частенько зазывала на чай молодых незамужних девушек.
Вопрос Лили о женитьбе не вызвал ничего, кроме раздражения. Эдж пропускал мимо ушей, когда мать сыпала перед ним именами потенциальных невест, но Лили следовало быть благоразумнее.
– Понимаете, я ведь чуть не умер, – вскинул подбородок он. – Мне было как-то не до раздумий о браке.
– Но теперь-то вы полностью выздоровели. Не так ли? – Она взглянула ему в глаза.
– По крайней мере, я жив, – ответил Эдж, хотя это наверняка волновало Лили только в том, что касалось ее сестры.
– И это еще одна причина для брака. – Она с надеждой воззрилась на него.
– Но если бы я умирал, какая разница, есть у меня жена или нет?
– Это было бы важно для вашего рода и женщины, желающей обрести семью. Герцогу нужен наследник. Это очевидно. Но я не думаю, что вы умрете, напротив, ожидаю, что вы проживете долгую счастливую жизнь. – Ее глаза смешливо заискрились. – У вас просто нет выбора. Это ваш долг.
– Надеюсь, вы не переоцениваете
