Шагая за слугой, несущим ее чемодан, она прошла под древней аркой, спустилась по небольшой лестнице и замерла в восхищении при виде разбитого на террасе сада. От морских ветров его защищали каменные стены, а от палящего солнца – шпалеры, увитые глицинией. Крошечные белые цветы жасмина источали восхитительный аромат. Раздражение, вызванное разговором с шейхом, как рукой сняло.
– Мадам? – Голос сопровождавшего Руби слуги вернул ее к реальности.
– Шу исмак? – по-арабски поинтересовалась она его именем.
Он улыбнулся и с поклоном ответил:
– Исми Хал, мадам.
Значит, его зовут Хал.
Она приложила ладонь к груди и представилась:
– Исми Руби. – Затем указала на сад: – Джамиль. Красиво.
Она выучила несколько фраз на арабском во время своих командировок в Дубай и Бахрейн, а также во время сегодняшнего долгого авиаперелета из Лондона.
– Наам. Да. Сад прекрасен, – продемонстрировал слуга свой английский, широко улыбнувшись.
Он открыл дверь в прохладный вестибюль, выложенный керамической плиткой, скинул с ног сандалии и шагнул внутрь.
К сожалению, у Руби не было сейчас времени полюбоваться изящными изразцами, украшающими стены. Уже знакомая с местными обычаями, она, по примеру своего сопровождающего, скинула туфли на высоком каблуке и пошлепала босыми ногами за Халом.
Тот провел ее в просторную, уютно обставленную гостиную, отворил ставни на окнах и пару дверей, ведущих на небольшую тенистую террасу с видом на море. В комнату ворвался свежий воздух, пахнущий морем и жасмином, и Руби с удовольствием его вдохнула.
Когда Аманда рассказывала про шейха Ибрагима, находящегося в изгнании в крепости, где когда-то родилась его бабка по материнской линии, Руби представляла себе более аскетичную обстановку. Может, хозяин цитадели и брюзга, но место это воистину волшебное.
Хал, кажется, намеревался устроить для гостьи небольшую экскурсию по приготовленным для нее покоям, но через несколько минут Руби предстояло явиться к шейху Ибрагиму, и ей хотелось немного прийти в себя с дороги.
– Шукран, Хал, – поблагодарила она и постучала пальцем по циферблату наручных часов, чтобы дать понять, что торопится. – А где… Айн… – Руби жестом изобразила, что печатает на клавиатуре.
Слуга улыбнулся, подвел ее к двери и указал в сторону лестницы.
– Марра, – ответил он, подняв вверх палец, а затем, показав два пальца, добавил: – Марратаан.
«Один раз, два раза»? – мысленно попыталась перевести Руби.
– Итнан? Два? Два этажа?
Хал кивнул, произнес скороговоркой что-то по-арабски и снова указал на ступени, ведущие вниз.
После купания в море Брэм уже принял душ на пляже, но, вернувшись в свои покои, направился в ванную. Стоя под холодными струями воды, он снова и снова вспоминал тот момент, когда поднял голову, увидел темный силуэт Руби Дэнс, вырисовывающийся в ярких лучах солнца на фоне голубого неба, и сердце на миг замерло.
На долю секунды Брэму показалось, что Сафия прилетела сюда, в Рас-аль-Кави, к нему. Но когда оказалось, что вместо нее перед ним стоит Руби Дэнс, сердце сжалось от разочарования, смешанного с чувством вины.
Волосы Руби были такими же, как у Сафии, – словно темный шелк, но короче. Ступенчатая стрижка придавала им объем. Глаза Руби были холодного серо-синего оттенка, а не сине-зеленого, как у Сафии. Ростом Руби была немного выше, и, хотя голоса у этих двух девушек были схожи – одинаково нежные, музыкальные, словно обволакивающие мужское сердце, у гостьи было четкое британское произношение – такое же, как и у тех аристократок, с которыми Брэм общался в Европе.
Зато обе – и Руби, и Сафия – одинаково великолепно владели собой, скрывая свои мысли и чувства за бесстрастным выражением лица. Приученная к полному повиновению, Сафия еще в детстве беспрекословно приняла волю родителей, задумавших выдать девочку, когда та подрастет, замуж за Брэма, чтобы помирить их враждующие семейства. Без сомнения, Сафия станет идеальной женой, родит ему детей и никогда даже не взглянет на другого мужчину.
Пришедшее этим утром письмо, вызывающее Брэма обратно к отцу, и звонок от брата всколыхнули в памяти полузабытые воспоминания. Образ Сафии так живо встал перед глазами, что Брэму не сразу стало ясно: перед ним другая. На мгновение, показавшееся бесконечным, давно умершие чувства ожили, всколыхнулись в душе. Еще немного – и Брэм, принявший появившуюся перед ним девушку за Сафию, схватил бы ее за руку и привлек к себе. Он словно перенесся на пять лет назад и, пусть всего на миг, стал тем человеком, каким должен был стать: мужем, отцом, наследником отцовского трона…
Брэм покачал головой и вытер лицо полотенцем, чтобы заставить себя отвлечься от этих предательских мыслей, сосредоточиться на том, что Руби рассказала о Питере.
Сложный перелом ноги, порванное сухожилие на запястье, боль в сломанных ребрах – на лечение таких травм уйдут недели, а то и месяцы. Между тем столько различных проектов требуют внимания Брэма. А тут еще это приглашение домой после пяти долгих лет изгнания и поставленное отцом неприятное условие.
Он кинул взгляд на рекомендательное письмо, предъявленное мисс Дэнс, вышел через сотовый телефон в Интернет и набрал в строке поиска имя – Аманда Гарленд. Рассыпающиеся в похвалах клиенты, отмечена самой королевой, награда «Бизнес-леди года» – репутация этой предпринимательницы впечатляла, как и список людей, у которых прежде работала мисс Дэнс.
Если этого секретаря нанимали такие высокопоставленные лица, значит, она действительно серьезный профессионал и, в отличие от Питера, не будет дни напролет пропадать в пустыне, чтобы пофотографировать красоты природы.
Не теряя зря времени, Руби разделась и направилась в душ. С минуту она наслаждалась тугими струями воды, бьющими по телу, которые освежали и словно возвращали ее к жизни.
Здесь, в Рас-аль-Кави, было теплее, чем в Лондо не или на борту авиалайнера, где работал кондиционер, поэтому Руби сменила темно-серый брючный костюм на легкую юбку до колен и льняную блузку, а заодно переобулась в туфли-балетки.
Оставалось еще несколько свободных минут, и Руби проверила входящие сообщения на своем телефоне. Аманда уже успела прислать адрес и телефоны той больницы, в которую положили Питера. Руби переписала эту информацию на листок для заметок и отправилась на поиски офиса шейха Ибрагима.
День уже клонился к закату. Море казалось спокойным, небо было расцвечено различными оттенками – от темно-лилового на востоке до розового и сиреневого на западе. Крошечные солнечные блики просвечивали сквозь листья, плясали в водах ручейков, стекающих между камней. Сад очаровывал своей волшебной безмятежностью. Руби с удовольствием провела бы тут не один час, наслаждаясь нисходящим на нее умиротворением. Понимая, что уже начинает опаздывать, она еще раз обвела сад взглядом и спустилась на следующий уровень, где обнаружила еще одну лестницу, полускрытую толстыми стеблями бугенвиллеи, карабкающейся по стене башни.
Здесь ступени были более узкими и шли вдоль скалистой стены. С другой стороны лестницы каменный парапет, едва достающий до плеча, защищал Руби от падения на камни внизу.
Прибавив
