Заметив, что мужчина проснулся и пристально смотрит на нее, Арина спрятала ноги под рваный подол платья.
— Ты не сможешь так идти, — сказал Лэнс, вставая и приближаясь к ней.
— Все в порядке. Я перевяжу их.
Проследив ее быстрый взгляд вверх и в сторону, двуликий заметил, что на низко растущей ветке осины висят узкие тряпочки — обрывки подола платья девчонки, очевидно, сполоснутые в реке и развешанные для просушки.
— Дай посмотрю.
Лэнс опустился на корточки рядом с Ариной. Блики пламени плясали на ее осунувшемся бледном лице, выражавшем полную растерянность. К ней что, никто и никогда не проявлял сочувствия? Или она опять испугалась?
— Не надо. Все нормально.
— Я сам решу, нормально или нет, — рассердился Лэнс и схватил ее правую ногу.
Мелкая даже не поморщилась, хотя он неосторожно задел довольно большую, покрасневшую, припухшую царапину у нее на лодыжке, полученную, очевидно, во время лазанья по деревьям. Да как она вообще смогла пройти вчера такое расстояние?!
— Почему ты молчала?
— Молчала? О чем?
Она даже не поняла, что он имеет в виду ее самочувствие.
— О том, что тебе больно!
— Ах, это? — мелкая попыталась одернуть подол. — Ерунда.
— Я сейчас вернусь, — Лэнс поднялся и направился в сторону чащи.
— Ты куда?
Двуликий обернулся. Девчонка ковыляла за ним следом босиком. Она боялась остаться одна.
— Я быстро, — бросил Лэнс, прежде чем скрыться среди деревьев.
Она ждала его у костра, сидя близко к огню, подобрав под себя ноги, и настороженно поглядывала по сторонам. С заметным облегчением вздохнула, когда новый знакомый вернулся.
— Что это? — заметив в его руках зеленые листья, поинтересовалась Арина.
— Чихмин. Хорошо заживляет мелкие ранки. Надо помять, чтобы выступил сок, и привязать к мозолям и ссадинам. Иди помой ноги.
Девчонка отправилась к ручью, зашла по щиколотку в воду.
— Стой там, — скомандовал Лэнс, занятый приготовлением кашицы из листьев.
Наверное, вода сильно щиплет мелкой ноги, тем не менее она терпеливо стоит и ждет, пока он снова разрешит ей двигаться. Лэнс подошел и подхватил Арину на руки.
— А то снова испачкаешь, — пояснил он свои действия.
На этот раз она стерпела его прикосновения, именно стерпела. Если тогда ее тело в его объятиях было мягким и податливым, теперь оно было напряжено, как пружина. Лэнс опустил девчонку на лапник и занялся ее ногами.
— Поначалу будет жечь.
Мелкая закусила губу.
— Не молчи, — фыркнул Лэнс. — Можешь стонать, плакать, кричать. Разрешаю.
— Это раздражает.
— Ты о чем? — удивился двуликий.
— Врачей обычно раздражают крики и стоны пациентов, — пояснила мелкая и тут же упала спиной на лежанку, вцепилась руками в ветки.
А он предупреждал: будет больно. Таков чихмин. Зато с ним заживает быстро и практически без следов. Лэнс продолжал делать перевязку. Арина молчала, только костяшки пальцев побелели от напряжения. Вот упрямая! Женщины должны плакать — они так созданы. Или женщины Третьего мира другие? Вряд ли.
— Поспи. Обещаю, утром ты не узнаешь свои ноги.
Лэнс выпрямился и увидел, как блестят невыплаканные слезы в ее глазах. Накинув на девчонку куртку, он отошел к костру и подкинул веток в огонь. Тот затрещал и задымился — попавшаяся под языки пламени зеленая хвоя пришлась ему не по вкусу. Пора на охоту…
ГЛАВА 4
Я проснулась от луча солнца, настойчиво щекотавшего мне лицо. Открыла глаза, потянулась. Наконец-то тепло. Снова пахло мясом, на этот раз жареным небольшими кусочками на открытом огне. «Шашлык» горкой лежал на большом темно-зеленом листе, формой похожем на лопух, но на ощупь жестком и гладком, а Лэнс в стороне от костра чистил закоптившийся за время готовки кинжал.
Первым делом осмотрела свои ноги. Новый знакомый оказался прав, ранки подсохли и зажили, словно прошло несколько дней. Чудодейственное средство. Нашему подорожнику с ним не сравниться.
— Проснулась? — заметил Лэнс мои шевеления. — Ну и горазда же ты поспать.
Мне показалось или он чем-то недоволен? Может, настолько сосредоточен на своем занятии? Длинные густые брови сошлись на переносице, губы плотно сжаты, из-за стянутых в хвост волос высокие скулы заметно обострились.
Я отправилась умываться. Солнце стояло высоко, его лучи играли на изменчивой поверхности быстро текущего ручья. Сейчас бы искупаться, пусть даже в холодной воде, и помыть голову, желательно с шампунем. Размечталась… Как смогла, прибрала руками волосы и завязала их в пучок с помощью обрывка ткани. Многострадальный подол заимствованного у принцессы платья сгодился на все. Теперь можно и поесть.
Странный он все-таки, этот Лэнс. Вчера нисколько не удивился ее истории. Или иномирянки у них — обычное дело? Говорит, заблудился в лесу, однако сомнительно, что такой ловкий охотник, который без собаки и подходящего оружия так быстро выслеживает добычу, не способен найти дорогу домой.
— Почему не ешь? — поднял на меня глаза парень. Нет, скорее мужчина, слишком жестким был у него взгляд, выдававший имеющийся за плечами немалый жизненный опыт. Он словно сбросил маску добродушного, своего в доску парниши, сразу повзрослев лет на десять.
— А ты? — я села по-турецки и потянулась за угощением, которого вполне хватило бы на троих.
— Я ел.
— Хочешь сказать, это все мне? — улыбнулась я. Надо же как-то разряжать обстановку, а то становится страшно. Что за мысли роятся в его голове? Почему он так напряжен, а взгляд колючий?
— Ты, наверное, ждешь от меня ответа? — равнодушно, как бы между делом спросил Лэнс.
— Жду, — согласилась я, а сердце забилось быстрее. Да или нет?
— У меня есть к тебе предложение.
Мужчина встал, подошел и сел рядом. Я осталась на месте, с большим трудом поборов желание отодвинуться в сторону.
— Красные камни, что ты видела в руках тарха, — плата за переход. Довольно дорогая плата. У тебя они есть?
Видимо, тарх — тот безумный старик в балахоне, обозвавший меня киской.
— Нет, — я покачала головой. — А где их взять?
— Раббис — драгоценный камень. Предлагаю заработать.
— Но как?
— Ты ешь давай, — усмехнулся Лэнс, подцепил кинжалом кусок мяса и протянул его мне.
Однако мне было не до еды, решалась моя судьба.
— Ты сказал — заработать. Где и кем?
— Просто исполнишь ту роль, ради которой тебя сюда затащили. Станешь невестой старшего князя крови империи Ивалон. Временно. Пока не найдут настоящую.
Я вскочила на ноги. С чего вдруг такое предложение от заблудившегося в лесу «владельца замка»?
— Все равно далеко не убежишь, — даже не шелохнулся Лэнс, сорвал травинку и принялся задумчиво ее жевать.
— Кто ты? — спросила я, наставив на мужчину кинжал, который продолжала держать в руках. Кусок жареного мяса соскользнул с его кончика и шлепнулся на землю.
— Какая неблагодарность, — с усмешкой покачал головой Лэнс. — Сам князь для нее еду готовит, а она ею разбрасывается.
— Ты и есть князь? Жених Равены? — бледнея и отступая назад, тихо произнесла я. Попалась…
— Не я, мой брат. Да ты не бойся, не съем, — фыркнул мужчина, отбрасывая травинку в сторону и поднимаясь. — И не заставлю называть его
