Нечаев обрел дар речи, только оказавшись в собственной машине, пристегнутый к пассажирскому сиденью.
– Зачем?.. – спросил он. – Ты ведь терпеть меня не можешь.
– Видите ли, Владлен Станиславович, так уж вышло, вас заметили и Ворон, и Сестринский. Значит, в вас точно есть что-то интересное. С Сестринским вы общались в отличие от нас всех и хотя бы потому ценны для ИИЗ. Я ответил на ваш вопрос?
Нечаев открыл было рот, но закрыл, так ничего и не ответив, лишь кивнул.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Денис и завел мотор. – Нас ждет работа.
«БМВ» плавно тронулась с места. С «Энтерпрайз» она не сравнилась бы никогда, как и с его модифицированным «Дастером», но по-своему оказалась неплоха и слушалась руля превосходно. Дорога лентой ложилась под колеса, скорость горячила кровь, а на сердце наконец-то становилось окончательно спокойно. Душевная боль утихла, когда Никита кое-как напоил его водой из фляги и какой-то огненной гадостью, в которой Денис так и не сумел определить бренди, виски или водку. Именно тогда же выяснилось, что Денис почти оглох и ослеп, не только не слышит эмиоников, но и не видит аномалий. Его буквально за руку пришлось вести к КПП. Впрочем, все оказалось не важным в сравнении с фразой: «Среди ваших его точно нет, но и среди мертвых нет тоже».
Вот только ответить на вопрос «где?» Никита не мог, как и никто из «детей Зоны». Но и это не пугало. Ворон обещал жить, и он жил – все равно, каким образом ему подобное удалось, – его нужно ждать и искать самому. Выбор между действием и бездействием Денис сделал в сторону первого, а потому впереди ожидали работа, Зона и неизвестность.
