Впереди группы пёр нелюдь с большим, почти во весь рост, щитом. Максимально возможной прочности, деревянным или из листового металла. Предназначенным загородить его самого и тех, кто следовал непосредственно за ним. Вторым бежал носильщик, держащий в лапах ту самую лестницу, и вспомогательный мутант, чья функция заключалась в удерживании над всеми троими приблизительно такого же щита, как и у первого. Таким образом, уроды прикрывались от обстрела защитным «навесом».
Замыкали каждое ударное звено ещё по двое-трое нелюдей, со своими собственными, меньшими по размерам щитами. Без прикрытия никак; у вырожденцев оставалось достаточно мозгов, чтобы сообразить это. Однако всё же остроты соображалки не хватало на то, чтобы даже не пытаться атаковать. Всё-таки давала о себе знать человечья «наследственность», требующая побед в непрекращающейся войне между существами условно нормальными и безусловно ненормальными…
Большой щит авангардного нелюдя предназначался для того, чтобы выдерживать основной напор, исходящий от людей, «оседлавших» стены – копья, стрелы, арбалетные болты, дротики и камни, – и в результате обеспечить сохранность второго, несущего лестницу. На практике этот приём, конечно, не всегда помогал. И потому, что в импровизированных щитах мутантов отыскивались слабые, уязвимые места. И оттого, что, как бы ни старались нелюди, защитные средства всё едино не прикрывали организмы целиком, гарантированно; оставались бреши и открытые точки, чем и стремились воспользоваться снайперы-люди.
А также из-за того, что сами по себе лестницы обычно получались длинными, громоздкими и, хочешь не хочешь, торчали в стороны, то есть выступали далеко за пределы большого щита. При определённой доле везения и меткости людям удавалось – ещё до того, как штурмующая группа оказывалась непосредственно у стены, – лестницу привести в состояние, малопригодное для использования по назначению.
Нелюди, бегущие с боков или сзади носильщика и щитоносцев, старались по возможности исправить своё незавидное положение. В частности, они по ходу движения умудрялись бросать наверх, в направлении людей, всяческие метательные снаряды: камни, палки и тому подобную дребедень. Иногда – даже успешно.
Правда, для людей наверху стены, прикрытых разномастными защитными «латами», попадания были не особенно опасны. Но внимание отвлекали. Порой среди этих «отвлекающих» тварей встречались даже настоящие стрелки, использующие в качестве оружия примитивно состряпанные луки.
Добежав до стены, вырожденец с лестницей должен был установить оную в устойчивое положение, после чего по ней наверх отправлялся тот, первый боец со щитом, вслед за ним второй, взявшийся за палицу или дубину, а за ним третий со щитом. Остальным, находившимся рядом, в это время необходимо было отвлекать внимание обороняющихся, с этой целью как можно более энергично бросаясь в противника камнями, кустарными копьями, кусками арматуры. Запасы всего этого мутанты специально притащили с собой в мешках, предназначенных для переноски.
Сверху в них, пробивая щиты, пронзая волосатые уродливые тела, полетят стрелы и арбалетные болты. На тех же, кто попытается взобраться по лестницам, обрушатся заранее приготовленные обломки и камни. Лестницы, прислонённые к стенам, будут отталкиваться обратно.
Люди никому не отдадут за просто так свою выстраданную, укреплённую твердыню…
В этот раз атакующим даже не дали добраться до стены, что иногда случалось, когда тем удавалось подготовить набег скрытно и начать атаку неожиданно. Но чаще всего не выгорало благодаря героям-разведчикам. Отважные «пластуны» скользили в окрестных дебрях, наблюдая, подмечая, подслушивая и подстерегая. И планирующиеся нападения в большинстве случаев загодя становились известны.
Лазутчики проникали буквально внутрь вражеских локаций; при помощи особых навыков и умений становясь почти незримыми и незасекаемыми. И часто пронюхивали, если на территории какого-нибудь из «соседских» кланов случались различимые изменения или начиналась «движуха». Добывали чёткие свидетельства – назревает нечто… Конечно, разведывательные рейды в тыл врага были смертельно опасными и крайне рискованными, несмотря на таланты, подготовку, выучку и опыт «пластунов». Не всегда и не все они возвращались в крепость…
Однако сегодня всё происходило лучше некуда. Поэтому, когда в пределах видимости, на том краю расчищенного пространства вдоль Периметра, показались «ударные группы» – дозорные отслеживали по всем направлениям, доступным для нападения, – тотчас же на стенах загорелись сигнальные костры. Дежурившие наверху стрелки, копейщики и мечники начали передислоцироваться на соответствующие участки стен крепости, чтобы обстреливать наступающих нелюдей из луков и метательных устройств, а также встречать прорвавшихся ударами клинков и копий.
«Спецы», поджидавшие своего часа в тайниках вокруг крепости, на отдалении от периметра, завидев дымовые сигналы, выбрались из укрытий и тоже устремились к нужным участкам на подмогу.
Спецназовцами по неистребимой традиции звались наиболее крутые бойцы. Отборные, с повышенными физической силой и выносливостью, с увеличенной степенью регенерации и скоростью реакции. В основном занимались они экспедициями за пределы укреплённой огороженной территории – с целью добычи полезных материалов и выполнения каких-либо миссий. Но внутри крепости спецы также выполняли важнейшую функцию отряда быстрого реагирования.
Основными боевыми единицами в противостоянии с вырожденцами, техоргами и прочими вражьими «мастями» были стражи стен, конечно, однако если на территории крепости к моменту нападения находились спецназовцы, в стороне от схваток они не оставались. Для них это как дополнительный тренинг, а тренировки с оружием никогда лишними не бывают.
Отобранные проходили интенсивный курс подготовки, обучаясь навыкам владения различными видами оружия, тактикам боя и тому подобным умениям. Так что в итоге из почти всех, за единичными исключениями, получались настоящие «машины смерти». Поэтому отобранные (особенно те, кого обучать начали ещё в раннем возрасте) спецназеры, да ещё закованные в добротную броню, хорошо вооружённые, в одиночку могли противостоять многим врагам. К тому же «огнестрелом», крайне дефицитным по причине малочисленности исправных боеприпасов, по большей части владели именно они, спецы. Каждый используемый патрон, каждый энергопакет должен был гарантированно поражать цель; доверять их следовало только лучшим из лучших воинов.
Неудивительно, что количество годных в спецназеры бойцов всегда оставалось ограниченным. Хотя у каждого человека в общине теоретически имелся шанс заслужить особый статус. Круче спецов разве что разведчики, но вот как раз лазутчиком стать дано не всем, для этого требовалось нечто большее, чем сила, выносливость, выживаемость и скорость. В каком-то смысле необходимо научиться на время переставать быть человеком…
А сейчас, с появлением сигналов, три десятка спецов выбирались из своих укрытий и наносили коварные удары с тыла. Прямо в спины ничего не подозревающим мутантам, когда бегущие по расчищенной «нейтралке» выродки находились примерно на середине пути к стенам. Манёвр беспроигрышный – ведь «штурмовые группы» хорошо прикрывались щитами только спереди, а сзади их оборонительная способность практически нулевая.
Что делать?! Как быть?! Бежавшие в авангарде мутанты растерянно оборачивались, когда их задние сотоварищи падали замертво. Оглядываясь, атакующие уроды при этом делались очень удобными мишенями для обстрела с крепостной стены. Неудачный исход нападения быстро стал
