Вдруг мы услышали громкий лай и кошачье шипение.
Я осторожно высунул голову из норки и увидел, что собака загнала нашу кошку на дерево и лает на неё. Это был пудель. А не знаком ли я с ним? Ну конечно, это был Изегрим!
— Изегрим! — закричал я и побежал к нему. — Изегрим!
Не сразу услышал меня пудель, так громко и отчаянно он лаял на кошку. Та сидела на ветке и шипела в ответ.
— Привет! — наконец сказал он. — А ты кто такой?
— Я Бобромыш, помнишь меня?
— Ах, так, значит, ты — пропавший сын. Вот родители-то твои обрадуются!
— А ты знаешь, где они?
— Да, — кивнул Изегрим, — конечно. Они теперь живут у нас.
— У вас?
— Это Вильгельм, мой друг, он швейцарец.
— Очень приятно. Ну что ж, за мной.
23
Мы шли за Изегримом по деревенской улице. Мы видели нескольких кошек, но все они держались подальше или быстренько запрыгивали на заборы. Наконец мы подошли к маленькому старому домику. Вокруг был садик, и тут росли два куста бузины. Изегрим показал нам вход в подвал.
— Вон там они живут, — сказал он.
Мы спустили в подвал и застали всю семью за ужином. Дедушка, мама, папа, братья, сестра и Изольда — все они были здесь.
Вот это была радость!
Все запищали от восторга, мы обнимались, и родные засыпали меня вопросами:
— Где ты был всё это время?
— Почему ты тогда уехал на поезде?
— Почему Вильгельм так смешно разговаривает?
— Откуда вы приехали?
Но потом мама сказала:
— Пусть сперва поедят спокойно. Мы ещё успеем наговориться вдоволь.
Конец
