— Здравствуй, Сати, — с теплой улыбкой сказал Ойтуш, оказавшись на берегу. Он обнял ее, и девушка почувствовала запах крови, которой была пропитана его одежда. — Кто разрешил тебе подстричь волосы?
Увидев все то же насмешливое выражение его лица, что и раньше, Сати не удержалась от улыбки.
— Кто эти люди, Ойтуш? — спросила она.
— Мои товарищи. Сопротивление. Они не причинят тебе вреда.
— Долбанная жестянка, — выругался Ситис, таща за собой батискаф.
— Еще пригодится, — бросил Айзек.
— У нас тут безбилетник затесался, — продолжал ворчать Протон, выгружая из капсулы худосочное тельце спящего мужчины. — Не топить же теперь.
— Скажи это Карен, — огрызнулся Айзек, и Ойтуш почувствовал, как это имя резануло по сердцу.
— Что с вами случилось? — спросила Сати, заметив, как его лицо вмиг помрачнело.
— На нас напали перед самым отплытием, — сухо ответил Ойтуш. — Мы потеряли товарища.
— А это еще кто? — без церемоний спросил Протон, кивая на Эвридику, стоящую неподалеку.
— Эвридика… Эвери, — несколько смущенно представилась женщина.
Ойтуш бросил быстрый взгляд на Сати, но та лишь кивнула в знак подтверждения. Он медленно подошел к Эвридике, рассматривая ее, словно свое отражение.
— Ты моя…
— Сестра. Наши родители жили здесь много лет назад, — сказала та. — К сожалению, я не застала их живыми.
Сати впервые видела их рядом. Эвридика была старше Ойтуша, да и ростом повыше, но черты и мимика, особенно теперь, когда они стояли друг к другу лицом, поражала своим сходством.
— Вытирайте сопли и слюни, ребятки, — грубовато распорядился Айзек. — Нам пора домой.
— Что, прямо сейчас? — опешил Протон.
— Сейчас, — кивнул глава сопротивления. — Бери свое семейство, Эвери, и мы отплываем. Через пятнадцать минут здесь будет потоп.
— Что? — Сати подумала, что ослышалась.
— Прошу прощения? — для Ойтуша это тоже было новостью.
— Так, — Айзек явно начал терять терпение. — Объясняю для тех, кто не в курсе. Вы на подводном острове, дамы и господа. Внутри огромной тринадцати километровой океанической впадины. И все еще живы благодаря грандиозной системе искусственной биосферы.
— Сколько же одаренных умов трудилось, чтобы создать этот мир! — Айзек окинул пляж взглядом. — А мы разрушим его за несколько минут, верно, Захария?
Он посмотрел на мальчика, который уже занял свое место в батискафе.
— Каким образом? — Ойтуш не верил, что глава сопротивления говорит серьезно.
— Запустим вирус в систему блокировки шлюзов, точнее, уже запустили. Потом отключим аварийную систему… Этот мир погибнет грандиозно.
— Но тут же тысячи людей! — крикнула Сати, вспоминая о рисунке Шина. Это не просто цунами — это конец света.
— Поэтому не ори, чтобы никто не услышал, — осадил ее Айзек.
— Постой-постой, а почему мы ничего об этом не знаем? — Ойтуш взглянул на Ситиса: судя по его лицу, громила давно перестал понимать, что происходит.
— Это задача была поручена Захарии, и в одиночку он прекрасно с ней справился, — ответил Айзек. — Тебе-то что? Я же сказал, что мы заберем с собой твоих близких.
— Здесь есть и хорошие люди, — сказал Сати. — Здесь мои друзья. Нельзя убивать всех без разбору!
— Все мы теряем друзей, — холодно произнес Айзек. — Но это место — дьявольская клоака, и оно должно быть уничтожено как можно скорее.
— Ты не сделаешь этого, — возразил Ойтуш.
Айзек закатил глаза, словно человек, смертельно уставший от суеты:
— Так и знал, что проблем не избежать… Я уже сделал это! Вирус уже запущен.
— Нет, — сжав зубы, покачал головой Ойтуш. — Я не верю тебе. Должна быть команда на случай отмены.
— Ты хочешь поспорить со мной? — сверкая глазом, Айзек вынул из ножен тесак. — Что ж, еще одним солдатом я могу пожертвовать. Ради общего блага
“Он убьет его!” — подумала Сати. — “Прирежет, если мы сейчас же не сядем в батискаф”.
Ситуация приобретала крайне негативный исход во всех его возможных вариантах.
— Тадеус Кель, — неожиданно для всех произнесла Эвридика.
В два огромных прыжка Айзек оказался рядом с ней, и вот широкое лезвие его ножа уже касалось смуглой кожи на шее женщины.
— Кто ты такая, тварь? — сквозь зубы произнес он. Человеческий глаз киборга вмиг загорелся темным огнем, словно это имя было проклятием для него.
— О, ты помнишь меня, — насмешливо сказала Эвридика, словно смертельная опасность грозила не ей, а кому-то другому. — Ту девочку со шрамом из нулевых районов.
В этот раз преображение происходило по-другому. На лице Эвридики, словно на фотопленке, проступил уродливый след от ожога, и Сати не сомневалась — это была ее настоящая внешность.
— Когда вторая волна аспидной чумы дошла до нас, Роланд Грейси нашел меня, привез сюда и научил управлять своей одаренностью.
— Тадеус Кель мертв, — сухо констатировал Айзек, не опуская тесак, — Был замучен в тюремных лабораториях.
— Ошибаешься, — улыбка Эвридики была сумасшедшей. — Он все еще здесь.
Ее лицо задрожало, словно вода в колодце, в которую бросили камень.
— Я наблюдала за твоей семьей и помню все, что ты сделал, — голос Эвридики зазвучал хором чужих голосов.
Она преображала себя, и с каждой новой чертой лицо Айзека выражало все больше смятения.
Через минуту вместо Эвридики Эвери на пляже появилась невысокая темнокожая женщина. На ней было светлое платье с высокой талией, нежно подчеркивающее ее положение.
— Здравствуй, Тадеус. Расскажи нам, как ты убил свою маму.
Ойтуш всерьез испугался за новообретенную сестру. Айзек мог легко прикончить ее одним взмахом руки. Но вместо этого произошло нечто совершенно непостижимое: их гордый предводитель рухнул на
