Чтобы не мешать Дегтяреву, который полез в БМП переодеваться, я остался снаружи, рассматривая принесенную майором планкарту. Взгляд сразу определил защитные боевые укрепления и огневые точки, хотя вне карты они наверняка не должны бросаться в глаза, так как на плотину время от времени экскурсии возят. Экскурсанты, как я знал, обязаны были увидеть только престарелого сторожа со стареньким карабином. Это якобы и есть охрана. Все огневые точки были тщательно выверены и замаскированы под воздухозаборники и прочее, порой даже под вывод из стены обыкновенной водопроводной трубы. И не каждый экскурсант сумеет понять, что смотрит на него обыкновенный пулеметный ствол, пусть даже и с демонтированной мушкой. Но планкарта имела обозначение огневых точек. И я не нашел, к чему придраться, с точки зрения диверсанта, — то есть не увидел откровенно слабых мест.
— Оценил? — спросил меня начальник штаба.
— Оценил, товарищ майор. Но весь вопрос упирается, на мой взгляд, в уровень подготовленности бойцов охраны.
Моя привычка относиться к подготовке любых других бойцов, кроме спецназа ГРУ, соответствующим реальности образом была, видимо, близка и начальнику штаба. Хотя внешне он старался соблюдать не объективность, но вежливое понимание.
— «Росгвардия», вообще-то, считается хорошо подготовленным соединением.
— В «Росгвардию» собрано столько различных подразделений, часто несовместимых, что оценивать их по единой системе невозможно. Если за пулеметом будет сидеть человек, только и умеющий, что на спусковой крючок нажимать, пусть даже стреляющий точно, но не понимающий, в какую сторону следует стрелять в первую очередь, то толку от такой пулеметной точки будет мало.
— Вот по этой причине полковник Коломойников и затребовал твой взвод в усиление. Должен будешь отработать по полной программе.
— Знать бы еще, что задумали бандиты. Какой способ атаки они предпримут…
— Не торопись. Еще следует точно знать, что они будут атаковать именно плотину. Могут ведь и в любом другом месте организовать атаку.
— Могут. Но плотина — самый идеальный для них вариант.
— С этим трудно не согласиться. Это ты, как я понимаю, полковнику данный вариант представил?
— Так точно.
— Я тоже об этом думал, вне зависимости от твоих мысленных вычислений. Над картой сорок минут сидел. Всю республику мысленно перешерстил, искал место следующей атаки и пришел к такому же выводу. Должны атаковать плотину. Это для бандитов наиболее лакомый кусок. Ладно. Поезжай. И так доберешься до места уже почти в темноте.
— По моим расчетам, только-только смеркаться начнет. Здесь же не горы. Здесь темнеет, как и светает, не сразу.
— Поезжай. Я на КПП. Распоряжусь, чтобы вас выпустили. «REX-1» не забыл?
— В машине… В пути будем с нетбуком синхронизировать.
— Добро. Докладывать результаты не забывай… — обычной своей фразой напутствовал меня Рыженков, хорошо знающий, что я не любитель предварительных докладов. — Три вертолета будут стоять «под паром». Ждать команды и координат…
Мне показалось, что мы никогда раньше так быстро не «гоняли» боевые машины пехоты. По крайней мере, моя, головная машина, ехала очень быстро благодаря тому, что я пару раз сказал «мехводу», что следует торопиться. Для этого приходилось снимать собственный шлем и надевать мягкий шлем с внутренней связью БМП. Но при такой скорости оставалось только радоваться, что я остался внутри с программистом, потому что «на броне» Вячеславу было бы просто не удержаться. Время от времени я посматривал в свой «планшетник», где можно было увидеть каждого из бойцов взвода, пусть и в виде зеленой точки. Вторая и третья БМП от нас не отставали, хотя дистанцию держали правильную и в случае экстренного торможения головной машины успели бы остановиться. Скорость пришлось сбросить только при приближении к столице республики, где движение транспорта стало более интенсивным. Вскоре мы свернули на боковую грунтовую дорогу, через нее не проехали, а пролетели, выбрались на другое шоссе и двинулись в прямо противоположном первоначальному движению направлении. Несвоевременный, как всегда бывает, ремонт дороги вынудил нас совершить этот значительный объезд. Здесь дорога была более заполнена машинами, особенно надоедали тяжеловесные фуры, что покидали город. Ехали они обычно медленно, с трудом преодолевая подъемы, но обогнать фуры было достаточно трудно, поскольку движение в сторону столицы республики было более интенсивным, чем от нее. Тем не менее мы обгоняли, а водители встречных машин прижимались вплотную к обочине, чтобы пропустить тяжеловесные гусеничные машины, да и фуры услужливо сбавляли скорость. Не заезжая ни в Старый Бавтугай, ни в Бавтугай, свернули по дороге на Гельбах и дальше на сам Чиркей, то есть уже вплотную приблизились к точке своего назначения. Нас уже заждались на месте, и полковник Коломойников сам вышел встретить боевые машины пехоты.
Я, естественно, первым покинул БМП, приблизился к полковнику, доложил о прибытии взвода в его распоряжение и передал пакет с комплектом оснастки «Ратник». Пообещал лично настроить связь. Коломойников, как мне показалось, остался доволен тем, что я ничего не имею против его общего командования действиями спецназа совместно с «Росгвардией».
— О «беспилотниках» МЧС что-то узнать удалось? — не постеснялся я задать вопрос, хотя старший по званию обычно сам решает, что стоит довести до подчиненного, что не стоит. Но моя вольность была вызвана только тем, что полковник Коломойников сам, по собственной инициативе, изложил мне ситуацию еще в телефонном разговоре.
— Совершенно непонятная вещь. Оператор, который дежурил вчера, человек, как про него говорят на службе, да и дома тоже вторят, совершенно не пьющий, найден валяющимся в кустах неподалеку от детского садика дочери. Пьян до потери памяти. Разговаривать с ним оказалось бессмысленно. Найти его наши сотрудники смогли только по телефонной трубке. Подключили систему биллинга сотового оператора, оператор дал точку с радиусом в сорок метров. На месте уже позвонили по номеру, услышали звонок, трубку нашли между кустов, а самого оператора неподалеку, уже в кустах. Сотрудники пытались с ним разговаривать — бесполезно, только мычит что-то невнятное. Отправили его в больницу, подозревая тяжелую степень отравления алкоголем. Следов насилия на теле не обнаружено. Только большая ссадина с царапиной на лице, но ее он мог получить, падая лицом в кусты. Свидетелей, видевших пьяного человека, идущего в детский садик, найти не удалось. Тем более он был в форме МЧС, а пьяного офицера обязательно заметили бы. Это не на каждой улице происходит, и
