– Вы завтракать собираетесь?
Дверь отворилась и сначала в неё вошла, явно смущаясь, красивая девушка, обмотанная белым, махровым полотенцем по самые подмышки. Так вот как выглядела Марина Влади в молодости! Когда выпили по первой, то я вспомнил золотое авиационное правило – между первой и второй, должна быть ещё одна. Только с третьей рюмки нас с братом маленько отпустило. Можно было и закусить поплотнее. Да и разговор как-то сам завязался.
– Андрей Владимирович, а что это вы братца всё Кондратом величаете, когда он князь Кирилл? – спросила Марина.
– Да не расслышали вы, барышни. Не Кондратом, а комрадом, что по-английски означает товарищ. Мы же с ним не только братья, но и друзья-товарищи. А где, кстати, лакей князя Кирилла? Ведь в его спальне тоже надо прибраться.
– Это Вы про Фролку спрашиваете? Так он в холодном чулане спит. Разговелся сразу полуштофом водки. А он ведь как выпьет лишку, то до женщин уж дюже охочий. Особенно до кухарок. Они же сдобные. Вот можордом наш, Анатолий Иванович Лялин, его и запер в чулане от греха, пока не проспится, – пояснила Зинуля.
Девчата уже пригубили шампанского, раскраснелись и всё больше налегали на пирожные. Видать не больно-то их в ихнем институте сладким-то баловали. Вдруг за окном раздался то ли гром, то ли отдалённый взрыв.
– А это ещё что за салют наций? Что это было? – чуть не поперхнулся я.
– Так это же пушка с Петропавловки. Значит уже полдень! – пояснила Зина.
– Это получается, что мы в Санкт-Петербурге? В городе на Неве? – удивился я голосом пьяного Мягкова.
Тут уже брат меня осадил:
– Ну, княже, ты опять хватил лишку. И правильно Мягков говорил – Пить надо меньше, надо меньше пить!
Так ещё и девушки забеспокоились. Уже полдень, а они ещё не при делах. Ох и попадет им от баронессы-домоправительницы. Но брат их успокоил:
– Не бойтесь, не попадёт. Если Ваша баронесса женщина умная, а дуру бы сюда не взяли в начальницы, то она уже поняла Ваш теперешний статус и сердиться не будет. Ну, а ежели не поняла, то все равно не волнуйтесь – мы своих не сдаём!
– Куда не сдаёте? – переспросила Марина.
– А никуда не сдаём! – ответил я – И вообще я требую продолжения банкета!
Но девушки засуетились, пособирали свои вещи и ушли в другую спальню одеваться. Когда вернулись, то по их виду нельзя было и подумать, что они провели весьма бурную ночь. Накрахмаленные воротнички и фартучки, аккуратные прически и потупленный взор – сама покорность.
– Барышни, а как Вы думаете, где сейчас наши батюшка с матушкой?
– А что ж тут думать-то? Это мы с Вами и со всей челядью Пасхальную службу в домовой церкви справляли. А Великий князь Владимир с княгиней на всю ночь в Зимний укатили. Да и средний Ваш братец, князь Борис Владимирович, с ними! – сказала Зина.
– А что же князь Борис с нами не остался?
– Разве ему можно? Он же ещё в прошлом году получил чин корнета и был зачислен в свиту Его Величества Государя. Так что ему по службе надлежит там быть. А родители Ваши наверняка останутся у Государя и на Пасхальный обед. Так что раньше вечера мы их и не ждём. – пояснила Марина.
– За то мы вас ждём! И гораздо раньше вечера.
На этом барышни и упорхнули.
– Это ты здорово придумал с Комрадом! – похвалил меня брат: – Я бы сам не допетрил.
– Кабы только в этом была проблема. Настоящие заморочки только начинаются. Как думаешь, а не прогуляться ли нам? – предложил я.
– И то правда, надо проветриться, а то в голове сплошная каша.
– Прошка! Одеваться!
– Во что изволите? Парадные мундиры или повседневные?
– Нет. Подай-ка нам партикулярное платье. А пока будешь его собирать, покажи-ка нам наши парадные мундиры. Глянем в каком порядке Вы их с Фролкой содержите.
Прошка вывесил наши парадные мундиры. Матерь Божья и пресвятые угодники, орденов то сколько! И голубая лента Андрея Первозванного у каждого через плечо. Это где же мы столько наград нахватать-то успели? Но тут Кондрат пояснил, что раз мы внуки Императора Александра Второго, то мы тоже помазанники Божии и нам все эти награды положены за факт самого рождения. Когда мы оделись, то я спросил у Прошки:
– А деньги мои где?
– Так в Вашем же секретере в верхнем правом ящике. Там же и конверт с подарочной тысячей от Ваших родителей на Пасху.
Я пересчитал деньги. Всего получилось 1835 рублей. Интересно, много это или мало? Но купюры были очень красивые и большие.
– Ладно, Проша! Вот тебе и от нас пять рублей на Пасху, да только гляди, служи усердно!
– Премного благодарен, Ваше Высочество! Я уж и карету велел заложить – сей секунд к парадному подкатит.
– Не надо карету! Мы на извозчике поедем!
– Как же так, Ваше Высочество? Никак не можно Вам на извозчике!
– Делай, что велят и не рассуждай. А то пять рублей обратно заберу!
Прошку, как ветром сдуло ловить лихача.
– А чего это ты в самом деле решил ехать на извозчике, а не в карете? – спросил брат.
– Да мало ли куда мы вздумаем зарулить по дороге. Не хочу что бы прислуга знала об этом.
Когда Прошка услужливо подсаживал нас в коляску, извозчик спросил – Куда ехать изволите, Вашсочество?
– Поезжай пока прямо, голубчик, да не торопись! – не хотел я, что бы Прошка услыхал, куда мы направляемся, да по правде говоря, и сам ещё не знал куда. Когда завернули за
