— Да, — кивнул старший смены, — сразу же после произошедшего. Будет с минуту на минуту.
— Черте что творится… — Харламов ругнулся и вышел из кабинета, оставив зама и подчиненных провожать его растерянными взглядами.
09:00 Площадь Островского. Три часа до митинга.Андрей Горбенко занял место на крыше одного из домов свечек на улице, прямо напротив площади Островского, где должен был проводить свой митинг Саша. первые люди уже начали подтягиваться. Хотя только только начинало рассветать и кое-где, согласно классику, было не видно не зги. Трое пенсионерок несли два больших плаката, с идеалистическими надписями «Насонов— наш президент», еще двое тащили кипу листовок с планом предвыборной компании.
Ближе к девяти утра на площади показались две машины из зондер-команды. Ребята шустро выгрузились около «Газели». Пара автоматов израильского производства «узи», три калашникова и штук десять «кипарисов», которыми удобно орудовать вот на таких мероприятиях, так как в связи со своей компактностью, те легко прячутся под одежду, а стреляют не хуже любого другого автоматического оружия. Андрей осмотрел эти приготовления с долей цинизма и гордости. Ребята сделали все что положено в таких ситуациях, даже посадили снайпера, чтобы контролировать высотки, но просчитать место откуда будет произведен последний для Харламова выстрел, даже они, такие хорошие профи, просчитать были не в состоянии. Жаль конечно парней… Уволят их, а может быть и посадят, но такова доля телохранителей, если ты жив, а клиент мертв, значит ты и виноват. А никого кроме Саши, Горбенко убивать сегодня не собирался.
Вчера было лишь предпреждение, маленькое китайское, дабы нагнать на объект страха. Андрей, стреляя из гранатомета по офису, не имел цели его убить, лишь заставить паниковать и ошибиться. И вот! Харламов все-таки сделал эту роковую ошибку. Только он, наверно, не стал бы отменять митинг, когда вокруг одни покушения на него. Только он, и исключительно из своего упрямства.
Андрей перевернулся на бок и стал смотреть в потолок, потеряв из виду площадь. Все равно до часа «Х» еще два часа, а приготовление охраны его не особо волновали. Задумался…
А правильно он поступает? Конечно правильно, поправил он тут же себя. Аленка, Роберт, андрюха, Леша, все должны быть отомщены.! Харламов должен ответить за каждую смерть. Но не получается ли так, что Горбенко, вольно или невольно идет на поводу у желаний Маринки, исполняет ее волю, которую та ему ненавязчиво навязывает? Андрей отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. В конце-концов Марина пыталась его отговорить от мести. Глупо все как-то…
07:15 Штаб Харламова.— Саша, ты готов? — в комнату заглянула Аношкина Надя с папкой в руках, высилась пухленькая фигура Иринки Овчаровой.
Харламов стоял у зеркала, поправляя галстук. Сегодня он должен выглядеть безупречно, сегодня последний шанс выйграть эти чертовы выборы. А потому он надел черный пиджак, строгую рубашку с золотыми запонками, когда-то давным давно подаренными кем-то на день рождения. Идеально отглаженные брюки упирались в начищенные до блеска ботинки своими ровными стрелками.
— До митинга еще куча времени, Надюх, но в принципе готов, — Харламов даже не обернулся, оглядывая себя в зеркало. Да красавец! С удовлетворением заметил он. Посмотрели бы на него сейчас обитатели его камеры. Наверно вряд ли бы узнали…. Изменился он сильно, к тому же пластическая операция в Швейцарии. Кто для Острого какой-то Насонов, он мало похож на Хоккеиста, есть что-то неуловимое, но не более того, обычный гопник, шушера… Харламов разочарованно вздохнул. Они все, там, за Уралом, так и не узнали кем он был на самом деле.
— Ириш, ты что хотела? — Саша наконец отвернулся от зеркала.
— Значит так… — Овчарова засуетилась, доставая из папки какие-то бумаги. — Выезд на площадь в одиннадцать. Как раз час добираться. Охрана целиком на Лемзякове, едим двумя машинами. Там… Черт, Надька сколько раз тебе говорить, чтобы ты не лазила без дела в мою папку. Все перепутала. Дубина!
Аношкина обиженно поджала губы и начала красить и без того сильно накрашенные губы.
— Вот! Нашла… — Овчарова наконец-то выудила из папки долгожданный листочек. — Значит на митинге… Открывает его Киркоров со своей песней. Потом твое выступление. В машине потом почитаешь, я дам тебе копию. Так… Говоришь, где-то с час! Потом ответы на вопросы избирателей где-то полчаса. Выступление Кобзона и раздача подарков. Именные кружки с твоей фотографией, — поянила Овчарова, заметив недоуменный взгляд Харламова. — Эта еще Аленкина идея… Царство ей небесное.
Саша сел, вспомнив старшенькую. Грудь неожиданно защемило, оставляя неприятный осадок воспоминаний. Он старался забыть, навсегда вырвать из сердца и из памяти, но она все чаще и чаще приходила к нему во сне и смотрела, смотрела, смотрела… Тем взглядом, которым глядела на сашу последний раз их встречи на Лешиных поминках.
— Ирин, у меня плохое предчувствие… — Харламов налил себе немножко коньяка в стакан и залпом опрокинул в себя, даже не поморщившись. — Я даже не могу представить, чем это все закончится, но то что-то сегодня будет это определенно…
— Ты просто распереживался, вот и все… — пожала плечами Овчарова. — Зря просто напомнила тебе про Севостьянову. Саша, ты слишком мнительный.
— А знаешь… — Харламов закурил и с удовольствием выдохнул терпкий сизый дым. — Они мне каждую ночь снятся… Просто приходят и смотрят. Молчат, но… Так страшно.
— Все будет хорошо, Саш, — подала голос Аношкина, закончившая макияж, — сегодня последний день. Потом неделя затишья и выборы. А там… Там что Бог пошлет!
— Меня убьют… — Саша опркинул еще один стакан в себя. — Убьют. Не сегодня, так завтра. Спору нет, я этого заслужил, но Боже, как же хочется жить…
08:13 Предвыборный Штаб Ирины Громады.Марина Мельник еще с утра появилась в предвыборном штабе своей подружки. Прикатила на своей машине и они надолго заперлись в кабинете Ирины. Попросили туда подать сигареты, кофе и телефон и больше их не беспокоить. Охрана, секретари, последователи сатурна недоуменно толпились возле двери, не смея помешать диалогу своей начальницы, матери-настоятельницы… Растеренно оглядывали закрытую дверь и шептались. А за закрытой дверью…
За закрытой дверью нервное напряжение буквально висело в воздухе. Две подруги ждали двенадцати часов по полудню. Того часа, той минуты, когда все в этом мире решится для них. Марина пила кофе и напряженно курила одну сигарету за другой, Шумова— Громада успокаивала свои нервы мелкими глотками из стакана с виски.
— А он не сорвется? — нарушила Ирина наконец тягучее молчание.
— Нет, Андрюша плотно сидит на крючке праведной мести, — Марина нервно засмеялась, — он искренне верит в то, что Харламов уничтожил Роберта и Аленку, что это он виноват во всех их бедах, так что выстрелит как миленький.
— И как только он это сделает, наша доблестная милиция
