Восточная мудрость

любили.Нас весны ласкали, а зимы губили.Ступай осторожно меж нежных соцветий –Зрачками красавиц вчера они были.Муки старят красавиц. Избавь от бедыТу, чьи веки прозрачны, а губы тверды.Будь с любимой нежней: красота ускользает,На лице оставляя страданий следы.Мы влюблены, восторженны, пьяны.Молясь вину, не чувствуем вины.Земные узы сброшены: отнынеМы в дом Творца на пир приглашены.Мне говорят: «Не пей. Ты попадешь в капкан.Тебе гореть в огне, гуляка и смутьян».О, не сулите мне ни ада и ни рая:Блаженней двух миров тот миг, когда я пьян!Мне облако, цвета густой синевы,Шепнуло: «Любуешься глянцем травы?Дождешься, что некто пленится фиалкой,Проросшей из глупой твоей головы!»Изысканный тюльпан на синем ветеркеВскормила кровь царя, угасшего в тоске.Не раздави в лугах невинную фиалку,Что родинкой была на девичьей щеке.Щека тюльпана мокнет в синеве.Наполни кубок, лежа на траве.Когда-нибудь и ты тюльпаном станешь.Пей, смысла не ищи в людской молве.Книга юности нами прочитана. Жаль.Облетели страницы, как горький миндаль.Тишина еле слышно шуршит под ногами,И печалью сквозит помутневшая даль.Пусть я погряз в грехах, зато, по крайней мере,Не мучаюсь, как те, что потрафляют вереВ кумирнях. Мне нужны в тяжелый час похмельяНе церковь, не мечеть, а лишь вино и пери.Нам – вино и любовь, вам – кумирня и храм.Нам – глумленье в аду, вам – в раю фимиам.Судьбы смертных Творец начертал на скрижалях.Разве мы виноваты, что верим словам?Встань, юнец, чтоб увидеть рассвет за окном,Тонкий кубок наполнить пурпурным вином.Краткий миг, что для радости нам предназначен,Отыскать не сумеешь ты в мире ином.Век прожит? Не грусти о нем.Давай рукой на все махнем,Вдвоем прильнем устами к чашеИ насладимся этим днем.Подруга, ты зря притворяешься злой.Потешь свое сердце моей похвалой.Танцуй, веселись, ибо завтра, быть может,Я стану кувшином, а ты – пиалой.Один к фиалке попадает в плен,Другой – к тюльпану, в жажде перемен.А мне милей – бутон стыдливой розы,Что подбирает платье до колен.Мудрец, омывающий ноги в речушке, чья влага светла,Увидел, как пыль на дороге вздымает погонщик осла.И старец изрек: «Осторожней! А вдруг эта желтая пыльБыла головой Кей-Кубада и глазом Парвиза была?»Травинку в тени молодого гранатаСорвать не осмелюсь: возможно, когда-тоБыла она локоном дивной смуглянки,Что сном беспробудным отныне объята.Мир – вымысел, что множит миражи.А я, глупец, поверил этой лжи.Эй, кравчий! Я прикончил жбан, но, может,И он – лишь пьяный вымысел, скажи?Караван этой жизни почти миновал.Много лет я чужим доверялся словам.А теперь доверяюсь кувшину, в которомТолько то, что мне кравчий, смеясь, наливал.Зри, око, пока не ослепло, могилы средь гулких ручьев,Мир, щедро удобренный пеплом и полный греха до краев,Правителей гордые клики, сокрытые в недрах земли,И луноподобные лики в недремлющих ртах муравьев.Эй, гончар! Ты работаешь в поте лица:Глину месишь, и топчешь, и бьешь без конца.Если слеп твой рассудок, прислушайся к сердцу:Ты, возможно, глумишься над прахом отца.Откуда ты пришел, куда уйдешь, –Не спрашивай: ответом будет ложь.В том круге, без конца и без начала,Ни щели, ни просвета не найдешь.Лик твой чаши Джамшида прекраснее, кравчий!Смерть из рук твоих лучше бессмертия, кравчий!Прах ступней твоих станет очей моих светом.Ярче тысячи солнц засверкает он, кравчий!Виночерпий, я с горечью мира знаком.Дай мне сладость почувствовать под языком.Погляди: скоро дно обнажится в кувшине.Жизнь моя уменьшается с каждым глотком.Что синий небосвод? – На теле поясок.Джейхун – твоя слеза, ушедшая в песок.Ад – место, где тебя обдаст жестоким жаром.А рай – привал, где ты передохнешь часок.Тайн вечности, мой друг, нам не постичь никак.Неясен каждый звук, расплывчат каждый знак.Жизнь – света пелена меж прошлым и грядущим.Рассеется она – и мы уйдем во мрак.Мне тоска воздержания не по нутру.Если впрямь я воскресну таким, как умру, –Не расстанусь до ночи с подругой и с чашей,Чтоб и с той, и с другою воспрять поутру.Качнется свод небесно-голубойИ облаком накроет нас с тобой.Пей, веселись, ласкай траву ладонью.Мы станем прахом, чтоб взойти травой.Нет на свете того, кто б подмял небосвод,Кто бы пищей земною насытил живот.Зря кичишься, что вышел из бед невредимым:Будешь недругом съеден и ты в свой черед.Все, что тебя неволит и гнетет,Не сваливай на бедный небосвод.Он – раб, и то свершает, что ВсевышнийЕму велит, а не наоборот.Творец, создавший бытия изнанку и лицо, смирилПрыть недруга, с которым я вчера,как с другом, говорил.Черпак из тыквы – мне твердят –быть мусульманином не может.Но как ты назовешь того, кто эту тыкву сотворил?На землю в ярости пролей кровь тех,чья совесть коротка;Кровь нечестивцев и вралей, что греют жирные бока;И лицемеров, чьи слова пусты, раскаянье фальшиво.Но крови девственной лозы не проливай и полглотка.Как дождевые облака,Пройдут и радость, и тоска.Пока ты медлил, жизнь кувшин твойОпустошила в три глотка.Я к вину не рискну прикоснуться в шабан.И в раджаб я себе послабленья не дам.Ибо месяцы эти во власти Аллаха.Но уж как я потешу себя в рамадан!Мне не набрать мгновений, когда я трезв бывал.Ночь предопределений я спьяну прозевал:Припав губами к чаше, держа кувшин за горло,Прижавшись грудью к жбану, я храпака давал.Доколе будешь низости людскойприслуживать, ничтожный человек,И, прилипая к пище день-деньской,как муха, коротать недолгий век?Уж лучше, не имея ничего, голодным быть,чем должником извечным.И лучше кровью сердца своего питаться,чем жевать чужой чурек.Хочешь цели достичь – не надейся на помощь людей.На чужое не зарься, своим равнодушно владей.Тот, кто прошлым живет или будущим, равен безумцу,Что из суетных рук выпускает сегодняшний день.Одна рука – на чаше, другая – на Коране.То воспеваем небо, то подвергаем брани.Под этим бирюзовым величественным сводомУже мы не гяуры, еще не мусульмане.О свет очей моих, проснись! Глотнем вина сперва.Под звуки лютни повторим прекрасные слова.А после коврик для молитв на пиалу сменяем,И безразлично станет нам, что принесет молва.Я приму и шипы, если роз не достанется мне.Свет с небес не сойдет – я готов размышлять при огне.Коль Всевышнего я не найду ни в мечети, ни в церкви, –Веры в сердце моем мне достаточно будет вполне.Легче в грязных трущобах Аллаха найти,А в мечети к нему перекрыты пути.Он – начало всего и конец. Он всесилен:Покарать меня может, а может спасти.То сижу в погребке, то ищу мудреца.Сердце жалко трепещет, как тельце птенца.Стыдно мне, что я грешник и что – мусульманин.Есть ли храм, где могу я услышать Творца?Люби красавиц, пей вино, коль в этом знаешь толк.Не хочешь – пеплом посыпай небес полночных шелк.Не трать себя на пустяки и мелкие попреки:Никто из канувших во тьму – обратно не пришел.Ни тот, кто мудростью своей смысл просверлил,как мастер – перл,Ни тот, кто о Владыке дней судил, над книгами корпел, –Не объяснили бытия. Поговорили и уснули.За тайн мерцающую нить никто схватиться не успел.Продам венец царя, корону и чалмуЗа флейты нежный звук, ныряющий во тьму.А ханжеских святош молитвенные четкиЗа пиалу вина продам я хоть кому.Отяжелело тело, краски сошли с лица.Сердце мое истлело, словно у мертвеца.Кравчий, я пью и