– Ты сейчас о чем? – хвастаюсь я. – Конечно, МайндКаст – мое шоу. На мою мозговую картинку люди настраиваются каждый день. Мои мысли принесли тебе прибыль.
Ксан пожимает плечами.
– Возможно. Хотя если ты взглянешь на вещи честно, то поймешь: мы могли бы подключить чип практически к любому человеку, и шоу все равно стало бы хитом, и мы почти сделали…
– Что сделали?
– Терпение, братан. Надеюсь, ты не думаешь, что это был твой изначальный выбор? Проект развивался годами и стоил нам сотни миллионов долларов. Но зачем же мы так корпели над ним? Для того чтобы залезть в твой не слишком захватывающий ментальный мир? Конечно, нет, Дэвид. Ты стал своего рода чернорабочим. Хорошо, что ты из Великобритании – здесь гораздо меньше надоедливых законов и правил, в отличие от Штатов. Но американские фанаты нам тоже пригодились. Это большой плюс. Но я забегаю вперед. Естественно, при запуске шоу мы учитывали твои коммерческие интересы – которые, впрочем, аккуратно перекрывались нашими собственными устремлениями. По крайней мере, сначала. Итак, у нас был список из нескольких дюжин претендентов, но в итоге мы остановились на тебе. Мы отбирали кандидатов, даже когда ты уже крутился в шоу, и только недавно прекратили поиски. Сказать тебе кое-что по секрету? Кинозвезды почти сразу отказались участвовать в МайндКасте. Не желали рисковать. Скелеты в шкафу, сам понимаешь. Зато рэперы или рок-музыканты могли клюнуть, но и они медлили. Имей в виду, что мы обратились и к твоему другу. Как его зовут?
Надим?
– Вы говорили с Надимом? – сиплю я.
– Да. Он молодой и красивый. Идеальный типаж для нашей тестовой аудитории. Мы считали, что он отлично подойдет, и поэтому его пригласили. Дали парню шанс. Но он отказался, хотя и сомневался в принятом решении. Думал, МайндКаст помешает его кулинарной карьере. Поэтому он безумно ревновал, увидев твой прорыв, и поссорился с тобой.
– Он мне ничего не говорил.
Ксан улыбается.
– Вот почему мы так щедро платим нашим юристам. Ты был первым, кто согласился принять участие в шоу. Ты – единственный, Дэвид. Верь или не верь, но многие люди думали, что это плохая идея.
Ксан делает паузу, скалит зубы.
– Такие дела, братан. Но сейчас тебя можно заменить: хотя бы на твою цифровую копию.
У меня отвисает челюсть.
– И что теперь? – спрашиваю я.
Ксан всплескивает руками.
– Ах! А здесь все сложно. Очевидно, мы все-таки не можем тебя отпустить. По крайней мере, сегодня.
– Почему? Ты же не можешь держать меня под замком!
– Почему бы и нет? Вряд ли кто-то заметит.
Ксан указывает на экран. Реклама пива исчезла.
Я вижу свое изображение. На мне – шумоподавляющие наушники. Голова наклонена набок, а глаза закрыты в блаженстве.
Я обращаюсь к Алисе.
– Ты должна его остановить! Ты не можешь позволить ему так поступить.
– Прости, Дэвид, – отвечает она. – Боюсь, у Ксана лопнуло терпение. Мы работаем над тем, чтобы улучшить мир. Кажется, ты так и не сумел повзрослеть.
Алиса посылает мне прощальную, грустную улыбку и пропадает из виду.
Стекло, за которым она стояла, превращается в зеркало.
Я бросаюсь к Ксану.
– Значит, ты собираешься бросить меня здесь? И я буду сидеть в клетке?
– Я думаю, все зависит от тебя, парень. Я могу послать тебя домой, если хочешь. Или отправить тебя в тропический рай, если он сделает тебя счастливым. В этом и прелесть МайндКаста. Это клетка, раз ты решил посмотреть на нее таким образом.
Я исступленно кричу:
– И что? Я должен жить в каком-то фальшивом пузыре? В мире фантазий?
Ксан пожимает плечами.
– Не важно, чувак. Если ты так эмоционально все воспринимаешь, то можешь просто остаться здесь.
Он поворачивается, чтобы уйти, но вдруг останавливается.
– Эй, я хотел спросить тебя кое о чем. Как ты считаешь, все это – реально?
Я молчу.
– Что ты имеешь в виду? – наконец говорю я.
Ксан указывает на зеркальную комнату.
– Твоя клетка, как ты вздумал ее называть. Наш разговор. Я мог запрограммировать тебя. Это место может быть только в твоей голове, но ты никогда не узнаешь о подобном ухищрении, верно?
Я просто смотрю.
Он ухмыляется.
– В любом случае думай, братан. У тебя достаточно времени. Но я всегда смогу наблюдать за тобой, когда захочу.
И с этими словами Ксан исчезает.
– Подожди! – кричу я. – Нет!
Я кидаюсь к окну, протягиваю руки над стеклом и царапаю его в поисках трещин, пробелов, любого выхода, но все безнадежно:
Повсюду – только мое лицо, растиражированное, отраженное в каждой поверхности.
Проходят часы.
Годы.
Я продолжаю искать.
Царапающийся.
Пытливый.
И есть только я, я, Я.
Благодарности
Эта книга была написана быстро, в состоянии повышенной нервозности.
Приношу свои благодарности всем, а некоторым также свои искренние извинения.
Спасибо моей семье, друзьям и братьям.
Моим родителям – за их любовь, советы и безграничную поддержку.
Лорен Смит – за полезные комментарии к моим ранним проектам.
Доктору Крису Джонсу – за его психологические и неврологические знания.
Крис Окли – за его технический вклад.
Коллегам-писателям за поддержку и вдохновение на всем пути: Аделль Страйп, Бену Майерсу, Сэму Миллсу, Майклу Лангану, Джиму Крэйсу, Стивену Мэй, Керри Хадли-Прайс.
А также – Джонатану Дэвидсону из «Школы письма» Уэст-Мидлендс и всем из кабинета 204, Аки Шильц и всем из TLC, LossLit Magazine, Grist Anthology, Гринвичскому университету, Оксфордскому университету и всем, кого я забыл здесь упомянуть.
Всем, кто еще покупает бумажные книги.
Особая благодарность – Тому, Лорен, Люси и всем из «Легенд-пресс».
И, наконец, спасибо Симоне. За все.
Сноски
1
Hej, min elskede (дат.) – Привет, моя любовь. (Здесь и далее – прим. пер.)
