– Без проблем, – согласился Даг и подписал документ.
Не секундой не медля, мистер Домбровски достаёт тонкую папку и кладёт перед Дагом.
– Можете ознакомиться.
Даг открывает папку и быстро просматривает первую страницу.
– Можно было догадаться.
– Возможно. Но я не думаю, что тебя это должно удивлять. Человек, ведущий подобного рода дело, соприкоснётся с информацией, которая не должна попасть ни в руки журналистов, ни тем более конкурентов. Я ни в коей мере не угрожаю, я лишь немного страхуюсь…, как бы пошло это не звучало.
– Ну что же, в таком случае требую карт-бланш на любую информацию.
– Конечно, информация будет вам предоставлена, за исключением, пожалуй, записей сеансов наших клиентов. Уж извините, но на нарушение закона о неприкосновенности личной ментальной собственности мы не пойдем. Хоть вы меня…
– Да-а-а, неподъёмна кара того, кто преступил означенный закон... Кстати, на допуск к записям своих сеансов я могу рассчитывать?
– Хм, об этом я не подумал, – ответил мистер Домбровски… – Приходится признать, что старина Дикси, возможно, прав!
– Так это его идея, а не ваша!?
– Да, – играя желваками, признался мистер Домбровски. – Но я искренне надеюсь, что профессор Кауфман не ошибся.
– Ой, как не хочется разочаровывать старину Дикси. Ладно, шутки шутками, а я жду не дождусь, когда мы наконец перейдём к делу. Как я понимаю, именно профессор Кауфман займётся моим инструктажем.
– Вы правильно понимаете, – процедил мистер Домбровски, стараясь не проявлять эмоции по поводу заносчивости собеседника.
– Дикси, я знаю тебя как крутого специалиста, – прервал заикание собеседника Даг. – Если ты не нашёл никакого технического обоснования, значит причина не в этом. Зачем мне знать устройство компьютера и то, каким образом ты сел в собственное дерьмо. К чему? Давай примем, что причина не в этом и начнём искать в другом месте… Расслабься, я знаю, что именно ты рекомендовал меня боссу. И я не собираюсь подводить тебя. Я просто хочу сделать работу и… немного расслабиться. Денег у меня прибавится и тогда от меня никуда не денутся ни курорты Селены, ни… прочие радости жизни. Кстати, мне понадобится доступ к записям моих сеансов. Но… прежде, чем они у нас появятся, я должен испытать твою чертову машину на себе.
На лице профессора отразилось удивление.
– О, да вы удивлены, что я не сделал это раньше! Я много чего не попробовал в жизни. И нисколько об этом не жалею. Я, старина Дикси, с большой осторожностью отношусь к тем, кто проповедует философию «в жизни надо попробовать всё». Опасная философия. И не нужно упрекать меня в скороспелых выводах, навидался. Ладно, проехали. Вижу, вы не против предоставить мне всё, что потребуется для интересов дела. Я правильно понял?
Профессор Кауфман утвердительно кивнул.
«Вот так, не дал бедняге и слово вставить, – отметил для себя Даг. – Ну и чёрт с ним, в конце концов, мог бы и к логопеду сходить. Ну или голосовые связки пересадить и петь как Альбертино Луччи. Так ведь нет, продолжает доставать своим заиканием. И это в обществе, где замену любой части тела может позволить себе даже пенсионерка»…
Даг одетый в специальный костюм сидит в кресле перед пультом управления посреди комнаты для проведений ментовертуальных сеансов и вот-вот отправится в своё первое путешествие по ментовертуальной реальности.
«Старт», – мысленно подал команду Даг.
Вмиг стены вокруг пришли в движение, и он, как ему кажется, на огромной скорости устремляется вперёд…
– Ну что ты молчишь? – недовольно спросил Тризн – старший брат Дага и подающий надежды рестлболист. – Доставай деньги, придурок.
– Какие деньги? – испуганно спросил Даг и уставился на обнажённого по пояс брата.
– Что? Никак у мальчика амнезия? – с наездом спросил Тризн и неумолимой глыбой надвинулся на Дага, так что мускулистый торс Тризна упёрся ему в нос.
– Ну что ты нос воротишь? Испытываешь моё терпение?
Тризн бьёт Дага раскрытой ладонью по уху.
– Перестань, Тризн, – жалобно простонал Даг.
– Что ты орешь? Надеешься, что тебя услышат? – прорычал Тризн и ткнул Дага кулаком в грудь, отчего тот налетел на спинку большого кожаного кресла. – Последний раз говорю, деньги гони!
– Тризн, они не твои! – отчаянно закричал Даг.
– Ты меня достал.
Тризн хватает Дага за плечо и развернув, толкает на спинку кресла.
– Нет! – неистово заорал Даг.
События многолетней давности повторяются в точности.
– Нет! – опять закричал он и резко рванулся в сторону, но оказался в цепких руках брата.
Тризн недобро осклабился, но тут же его «улыбка» сменилась гримасой боли. Даг ударил пяткой по пальцам ноги брата. Следующий удар пришёлся в горло, отчего глаза акселерата полезли на широкий лоб.
– Убью! – взревел Тризн и бросился на Дага.
К его удивлению хлюпика-брата на прежнем месте не оказалось, а пах, на этот раз, не прикрытый щитком, как это бывает у рестлболистов, взрывается вспышкой боли, отчего из глаз сыплются искры, превращая окружение в виды литейного цеха.
– Сука! – проревел Тризн, но тут же взвыл, получив жёсткий удар под коленную чашечку. – Урод! Я же тебя уничтожу…
Не дав ему договорить, Даг наносит серию ударов по левой ноге Тризна, пока тот, как подрубленный эвкалипт, не валится на бок.
Поскуливая, Тризн лежит на полу. На глазах выступили слезы, чувства смешались: боль, ненависть, недоумение… Как такое вообще могло случиться?
Даг стоит над поверженным братом. О жалости не идёт и речи, презрение – да, жалость – ни на йоту. Странный реванш состоялся. Остаётся только пожалеть, что это не случилось двадцать пять лет назад, в те времена, когда в его распоряжении не было боевого опыта и навыков рукопашного боя сержанта штурмовой десантной бригады Дага Кэнди. К сожалению, это пришло позже, когда Тризна уже не было в живых: удача однажды отвернулась от него и он, не удержав болид на залитой маслом участке, зацепит колесом мину-ловушку, которая и оставила от него, да и от машины с турбогенератором лишь некоторые трудно различимые фрагменты…
Внезапно Даг выныривает в настоящее время. Сомневаться в том, что произошедшие события явились творением разума, не приходится. Кто еще кроме него мог смоделировать события прошлого с такой ювелирной точностью.
Даг сидит в затемнённом офисе и изучает голографическое изображение, производимое весьма неплохим голокомпьютером. Фирма, прямо сказать, солидная и в этом отношении не мелочится. Техника, если и приобреталась, то исключительно лучшая. Перфекшионизм мистера Домбровски проявляется здесь во всём, от интерьеров и офисного оборудования, до пепельниц и корзин для бумаг, называть эти произведения искусства «урнами» язык не поворачивается.
Объемные голографические изображения покойного мультимиллиардера сменяются снимками членов семьи,
